Наука побеждать

Сии отважные покушения были от турецкой конницы, которая иногда частию спешивалась, паче от посаженных на конь янычар и арапов, коих в армии их было несколько тысяч. Против полден бывшие в атаке турки обоюдно отступили вер[сты] 3 пред нашим фронтом к лесу Крынгу-Мейлор, где обреталось пеших 15 000 янычар и имели там ретраншамент недоконченной. Мы одержали место сражения. Я выстроил линии, собрал распростертые кареи в их дистанцию, фронт на восток, и отдыхал с войском более получасу в поле при колодезях.

Уже принц Кобург был паки сильно атакован многолюднейшим прежнего числом 40 000 конных турков, паче его левое крыло со всех сторон тесно окружили. Конница его врубалась несколько раз, пред фронтом моим шармицель обновился. Я поднялся с войском и, отбивая канонадой держал марш паралельной вдоль черты принца Кобурга. Неприятель открыл свои батареи, под сими мы всходили на пологое возвышение и стремились ими овладеть, но пушки увозимы были от нас два раза назад. По 3-х верстах марша виден нам стал ретраншамент под лесом Крынгу-Мейлор. Тотчас я приказал карабинерам и на их флангах гусарам стать среди кареев 1-й линии и сим дать интервал. Легкие войски заняли крылья и в сию линию кавалерии присоединились влево, протчие дивизионы гусар принца Кобурга, за нею Левенер шеволеже сочинили резерв. Происходило то на полном марше. Тогда я послал дежурного полковника Золотухина просить принца Кобурга, чтоб приказал его кареям бить сильно вперед, что сей герой тотчас в действо произвел. С крыл кавалерии, от наших кареев, как от прилежащих цесарских, учинили из орудиев в лес и ретраншамент жестокие залпы, и турецкие пушки умолкли. Пострадавшее несказанно нашею пальбою их множественное войско, пехота и конница пришло в колебание и начало уступать в лес. Я велел атаковать.

Сия пространная страшная линия, мещущая непрерывно с ее крыл из кареев крестные смертоносные перуны, приближившись к их пунктам сажен до 400, пустилась быстро в атаку. Не можно довольно описать сего приятного зрелища, как наша кавалерия перескочила их невозвышенной ретраншамент и первой полк Стародубовский, при его храбром полковнике Миклашевском, врубясь одержал начальные четыре орудия и нещетно неверных даже в самом лесу рубили всюду. Мало пленных, пощады не давали, и хотя их несколько сот, но большая часть смертельно раненых. Выгнали из лесу сии многолюдные густые толпы бусурман; пехота стреляла их картечами и ближе других егерское каре при полковнике Рароге. Распущенные егери в лесу многих перестреляли. Здесь обращался ближе других храброй генерал-майор Карачай, при нем каре Кауниц и 1-го и 6-го гранодерских баталионов каре; полковник Бардаков, который внутри леса при действии холодным ружьем отбил у неприятеля две пушки. От легких войск погибли, при протчих, довольно пионеров, кои, продолжая работу (среди действия) окопа, уйти не успели. Вся та линия в редком мужестве сама себя превзошла.

Сия сильная часть, или правое крыло турецкой армии, дерзновеннее второй, но меньшей части, изгнанная из леса, бежала на их главной лагерь при речке Рымнике, от места 6 ве[рст], куда вторая, или левое крыло, взяло уже перед. Кареи, эскадроны и легкие войски обратили их дирекцию на юг, за неверными в погоню. Кауниц каре был с нашими кареями впереди, как и генерал-майор Карачай; полковник Поливанов с Черниговским полком оторвал янычар человек 500 и всех на месте положил. Барона Греве на Барков дивизион в дальней погоне изрубил их 300, подобно тому известной подполковник Кимеер, своим дивизионом то же учинил. Многие войски, пользуясь случаем, равно поступали; не токмо казаки в сей знаменитой день, но и арнауты поражением со всех сторон варваров несказанно себя отличили. Как частно, так и лично каждой своего противника в смерть поражал.

Погода была приятная. Солнечные лучи сияли во весь сей день, оно было близ его захождения. Мы прервали погоню на Рымницкой черте. Речку сию увидели загруженную тысячьми аммуничных и иных повозок и утопшими сотнями трупов[123] и скотины.

Во время баталии Верховной визирь особою своею под лесом Крынгу-Мейлор обретался. Когда оттуда изгнали его войско, поехал он на рымницкой лагерь и, останавливаясь неоднократно, при молитве возвышал алкоран и увещевал им бегущих сражение обновить, но они его слушать не хотели, отвечая, что стоять не могут. По прибытии его в лагерь, учинил он на своих выстрелов пушечных до 10 без успеха и после того поспешно отъехал по Браиловской дороге.

Неприятеля на месте убито более 5000. Знаки победы: 100 знамен, мортир 6, пушек осадных 7, полевых и не ниже 3-х фунтовых 67 с их ящиками и аммуничными фурами, несколько тысяч повозок с припасами и вещьми, множество лошадей, буйволов, верблюдов, мулов и иной разной добычи и от трех лагерей палатки.

По окончании победы войски отдыхали на месте баталии спокойно. Брошенные аммуничные повозки наносили нам разноместно опасности, турки на бегу успевали к ним покладывать фитиль, отчего их непрестанно рвало.