Наука побеждать

Я и не заметил, что мы опередили британцев на один залп. Выстрелы взводов с обеих сторон прозвучали практически одновременно. Свинцовый град осыпает ряды солдат, и они валятся одновременно, кивера катятся под ноги врагов.

Наше положение изрядно мешало британцам. Те были вынуждены подойти к нам, чтобы не прогибать свой фланг назад. Однако и кидаться в рукопашную они не собирались, ограничиваясь перестрелкой.

— Bayonets! — командуют британские офицеры, и я понимаю, что рукопашная всё же не за горами.

Я заряжаю «Гастинн-Ренетт», вскидываю вместе с остальными солдатами. Они действуют без приказа, сейчас им это уже не нужно, движения дошли до автоматизма. Необходима лишь одна команда:

— Огонь!

Я разряжаю пистолет и протягиваю его Кмиту. Тот быстро забирает оружие и прячет в двойную кобуру. Я же тяну из ножен палаш и командую:

— Штыки примкнуть! К отражению штыковой атаки, товьсь!

Голоса почти нет. Мне кажется, что меня не слышат даже стоящие рядом унтера. Однако это не так. Они подхватывают мои слова, громко выкрикивают их лужёными глотками. И гренадеры перехватывают мушкеты, примыкают штыки, пока британские солдаты пробегают разделяющее нас расстояние. Успевают, черти, успевают не только примкнуть штыки, но и встать для отражения атаки противника.

И вновь зазвенела сталь. Началась страшная рукопашная схватка. На нас обрушились пешие гвардейцы, хоть это и были стрелки лёгкой роты, но ростом и силой они не уступали моим гренадерам, иных в гвардию не набирали. Они, как я и думал, пытались оттеснить нас, смять, заставить отступить к остальным, и потому унтера постоянно кричали, подбадривая солдат:

— Держись, ребяты! Стой на месте, орлы!

— Умри, но с места не сойди! — добавлял красок Роговцев. — Не гни рядов! Штыком и прикладом победу добудем сегодня!

Я рубился с британцами, отбивая палашом штыки вражьих мушкетов, раз за разом срубая то одного, то другого красномундирника. Между рядами уже громоздился настоящий вал из трупов и умирающих. Солдаты, часто сами того не замечая, топтали тела и раненых, те кричали или просто стенали в ответ, но их никто не слышал. Все были заняты иным — с азартом убивали друг друга.

Я срубил голову дюжему британцу с сержантскими нашивками на рукаве мундира, та покатилась под ноги моим гренадерам. Её кто-то ненароком пнул, и она покатилась, словно жуткий мяч для детской игры. Отчего-то меня от вида её замутило, хотя рубил я врагам головы вполне нормально, без каких-либо колебаний.

И вновь забили барабаны в британских рядах, и красномундирники отступили, давая дорогу лёгкой кавалерии. Под прикрытием пехоты американские конники подобрались к нам слишком близко и казаки уже не успевали перехватить их.

— К отражению конной атаки! — крикнул я, вытирая клинок палаша о шапку гвардейца, которому отрубил голову. — Подровнять ряды! Первая шеренга, приклады в землю! Вторая шеренга, третья шеренга, мушкеты заряжай!

— Торопись, торопись! — тут же подхватили унтера. — Плотней ряды! Тесней встать! Мушкеты заряжай! Скорее, скорее!

— Пора конникам показать! — смеётся Роговцев, мундир на нём разорван, на теле несколько ран, однако он не обращает на них внимания. — Пехоту отогнали! Теперь за конницу примемся!

Приказы выполняются чётко. Гренадеры сбиваются в плотные шеренги. Быстро заряжают мушкеты, хоть с примкнутым штыком делать несколько сложней. Я отказываюсь от предложенного Кмитом «Гастинн-Ренетта», заряжать его некогда. Бостонцы уже близко. Они вскидывают сабли, готовясь обрушить их на головы моих гренадеров. Первым мчится их командир — капитан или первый лейтенант, тот самый блондин с короткой бородой. Он рубит направленные на него штыки, походя, сбивает с одного шапку-митру, врубается глубоко в ряды моих солдат.

— Огонь! — командую я, видя, что большинство гренадер уже зарядили мушкеты, но пули, будто стороной обходят бостонца. Офицер рубит направо и налево, теснит гренадер конём, шляпа слетела с его головы и теперь болтается за спиной на шнуре.

На меня налетает всадник с занесённой для удара саблей, считает меня лёгкой жертвой. Без жалости рублю коня по ногам, тяжёлый клинок перерубает одну, животное спотыкается и падает через голову, копыта свистят рядом с моим виском. Кавалерист вылетает из седла, падает неудачно и уже не встаёт. Конь бьётся в конвульсиях рядом со мной. Я трачу несколько секунд на то, чтобы добить несчастное животное, и тут же оборачиваюсь к врагам. Но всё же успеваю заметить мундиры конных егерей, скачущих к нам.