Наваждение

Евгений сел на кушетку и положил руку на небольшой стоящий перед ним столик. Белобрысая медсестра, продолжая разговор со своей коллегой, надела ему на руку жгут и сухо скомандовала:

– Поработайте кулаком пока, – затем опять повернулась в сторону смуглой девушки и продолжила, – Так ты представляешь, я так в отпуск-то и не сходила. Маринка сначала пошла, потом Оксанка…

Дальше Евгений не слушал – он сосредоточил все внимание на своей руке и стал ритмично ее сжимать, наблюдая за набухающими венами. Рядом с ними стояла небольшая металлическая ванночка. В ней лежали две пластмассовые пробирки и игла, одетая в плотный темно-зеленый колпачок.

«Все в норме. Пробирки закрыты и чисты. Игла упакована. Так, еще раз – надо все пересчитать. Раз – одна чистая пробирка, два – другая чистая пробирка, три – плотно запакованная игла. Все хорошо» – подумав это, он зачем-то потрогал иглу и опять стал считать в слух.

– Вы это зачем ее трогаете? – вдруг услышал он голос белобрысой медсестры, – Вы ложитесь давайте уже. Или сидя брать? Вы как переносите лучше?

– Я лягу. Так надежнее, – зачем-то ответил Евгений, хотя переносил процедуру без сложностей. – Вы мне дайте нашатыря. Так, на всякий случай, – добавил он.

Евгений лег на кушетку, устремил свой взгляд вверх и стал рассматривать муху, гуляющую по потолку. В одной руке у него была ватка, пропитанная нашатырем, другая же – лежала на столике, обмотанная резиновым жгутом. Ее натирала ваткой медсестра, готовясь взять кровь. Затем укол. Процедура прошла быстро и безболезненно. Евгений ничего толком и не почувствовал.

– Все, можете вставать, ватку только полчаса не снимать! – сказала белобрысая медсестра и стала что-то записывать в своей тетради.

Евгений неспешно сел, сжал кулак руки, из которой брали кровь, и посмотрел по сторонам. Рядом, на столике в ванночке, лежало две полные пробирки и игла, вставленная в пластмассовый держатель. На ней были следы крови. При виде их Евгению стало некомфортно и даже немного затошнило. От этого ему захотелось выйти из кабинета как можно скорее.

– Ну, собственно, и все. Если вдруг голова закружится или сознание терять станете, то садитесь на лавку и голову вниз. Понятно? – сказала выходящему из кабинета Евгению медсестра.

– Понятно, – буркнул он себе под нос и закрыл дверь.

– Следующий, – услышал он за спиной.

Голова не кружилась – страх отступил, а с ним рассеялась и та дымка, что пеленой висела перед глазами. Сознание стало ясным, а настроение улучшалось с каждым мгновением. Евгений выбежал на улицу и вдохнул глоток свежего воздуха. Солнце светило ему в глаза, а рядом, на лужайке, показались ростки свежей зеленой травы. В воздухе щебетали вернувшиеся с зимовки птицы. Внезапно, не пойми откуда, в голову Евгения пришла следующая мысль:

«А что это, интересно, за держатель такой? В который была воткнута игла? Иглу я видел, а вот держатель – нет. А главное – моя ли в нем была игла или той студентки?» – мысль как гром средь бела дня вонзилась в мозг Евгения и расколола его на две половинки. Одна из которых говорила, что все эти его мысли – полная ерунда, другая – что он уже заражен страшной болезнью от грязной иглы. Евгений пошатнулся и, чтобы не упасть, облокотился на стену здания. Во рту вдруг появился какой-то неприятный кислый металлический привкус и захотелось пить. Овладев собой, Евгений собрал остатки сил, зашел в поликлинику и, не оглядываясь, пошел в кабинет забора крови. Ему теперь предстояло выяснить, какая часть его мозга лукавит, а какая – нет. А проще говоря – понять, сменила ли медсестра иглу в держателе, перед тем как взяла у него кровь.

В этот раз рядом с кабинетом образовалась очередь и войти в него было непростой задачей. Чтобы не вступать с этой очередью в дискуссию и не объяснять причины своего возвращения, он, схватившись за голову обеими руками и что-то бормоча себе под нос, пробежал мимо всех, расталкивая людей на своем пути.

– Мне плохо, расступитесь! Скорую! – бормотал он и смотрел из стороны в сторону блуждающим потерянным взглядом. Люди расступались, а одна женщина и вовсе перекрестились, глядя на Евгения. Таким образом он оказался внутри кабинета минуя очередь. Из глубины комнаты на него смотрели обе медсестры – белобрысая и смуглая.

– Сознание потерял?! – то ли спросила, то ли заявила светленькая. От вида Евгения ее лицо побледнело.

Евгений мотнул головой, выпустил слюни, что-то прохрипел, схватившись за горло, и сел на стул. После этого побледнела и смуглая медсестра.

– Нашатырю ему еще! – крикнула смуглая и куда-то убежала.

– Говорила же – посиди еще, а он рванул, – оправдывалась не понятно перед кем светленькая медсестра, – Ну как человека же просила!

Через минуту Евгений сидел на кушетке и нюхал нашатырь. Лицо его было бледным и напуганным. Юркие зрачки глаз сузились и нервно дергались. Кривой рот пытался изобразить улыбку, иногда выделяя густые слюни. Обе медсестры стояли рядом с ним, не понимая, что происходит, а главное, как себя вести.