Навеки твой. Прощай

Схватила сброшенную на пол сорочку, путаясь в бретельках, натянула через голову и осторожно, как шпион, прокралась к окну.

- Что заметят? И… кто?

- Пашкины люди. И люди отца. Какая разница? Господи, Таир, наверное, тебе лучше уйти.

- И не подумаю, – он встал у нее за спиной. Лера в отчаянии обернулась:

- Я серьезно! Это не означает, что я тебя выгоняю, понимаешь? Просто… пока не прошли эти чертовы выборы, и мы не уладили вопросы опеки над сыном, лучше не создавать ситуаций, когда…

- Нас могут поймать на горячем? – улыбаясь, подсказал Уваров.

- Господи, чему ты радуешься? У меня совсем отшибло мозги, - бросив еще один взгляд тайком из-за шторки, Лера нервным движением заправила всклоченные руками Таира пряди за уши.

- Тому и радуюсь, - смеясь, шепнул он в её белобрысую макушку. – Что у тебя мозги отшибло.

- Таир, - беспомощно выдохнула Лера, не зная, чего хочет больше – то ли оттолкнуть его, то ли прижаться еще сильней. – Мне страшно…

- Не бойся. Ничего не бойся больше. Никогда.

- Если тебя увидели, то…

- Никто ничего не увидел!

- Откуда ты знаешь?

- Мои люди, помнишь? Они все еще за тобой приглядывают. Я бы никогда не поставил тебя под удар. Просто…

- Просто что?

- А черт его знает! – тоже, кажется, рассердился, но не на Леру, а вроде как на себя. – Не мог без тебя. Мне нужно было хоть так быть к тебе ближе.

Господи, а голос-то какой растерянный! И эти интонации… они на вес золота просто. Как если бы Таир и сам не верил, что вот так влип в кого-то. Лера хихикнула. Не к месту, но это было лучше, чем зареветь. Видит бог, ей хотелось так, что в носу щипало. Таир, в ответ на этот смех, уставился на нее, нахмурив брови.

- Тяжело тебе, да, Уваров? – вложив всю скопившуюся в ней нежность, шепнула Лера и осторожно погладила его по давно небритой щеке.

- Ничего, как-нибудь справлюсь.

- А что на это скажет твоя… эм… невеста? Как, кстати, ее зовут?

Лера не чувствовала вины перед той девушкой. И разлучницей себя не считала. Хоть и сделала бы все, что угодно, лишь бы только он принадлежал ей одной.

«И сделает. Если это потребуется», - распрямила черные крылья ревность.

Таир чуть отошел, подпер спиной стену и, сложив на груди руки, заметил:

- У меня только одна девушка. И сейчас она стоит передо мной.

- Что ты хочешь этим сказать? – чувствуя себя будто на пороге рая, уточнила Лера.

- То, что я уже давно порвал с Меланьей. Так ее зовут, - и он опять сделал это. Опять улыбнулся. Наверное, противники Таира здорово бы удивились, если бы узнали, что он в принципе умеет это делать. В обычной жизни Уваров производил впечатление жесткого, холодного и закрытого на все пуговицы человека.

Лера чуть перевела дух. Протянула руку и осторожно коснулась пальцами его кожи. Ей нужна была точка опоры, после таких новостей. Ей нужна была хоть какая-то точка опоры, чтобы признаться:

- Ты же понимаешь, что даже если я и решусь… на эти отношения, некоторое время… возможно, очень продолжительное время, нам придется их держать в тайне ото всех?

- Выборы в марте. Всего каких-то три месяца.

- Дело не только в выборах.

- А в чем еще?

- В Исаеве. Если твои люди за мной присматривают, ты, наверное, в курсе, что я с ним встречалась.

Лицо Таира сделалось нечитаемым. На щеке дернулся нерв. Он кивнул.

- Так вот, нам вроде бы удалось договориться об опеке над Тёмкой. Остались формальности. Мировое то да се. Если он узнает, что у меня есть мужчина, то…

- Я понял.

- И наши отцы…

- А с ними что не так?

- Я должна у тебя кое-что спросить.

- Спрашивай. Я весь твой.

Таир развел руками, отчего наглядное свидетельство его принадлежности чуть качнулось. Лера улыбнулась невольно. Смущенно закусила губу, чувствуя, как напряжение, в котором она находилась, ослабевает до той степени, когда можно об этом поговорить.

- Нам лучше присесть. Я не знаю, в курсе ли ты… Даже не соображу, с чего начать… - Лера помялась и спросила совсем уж неожиданное: - Как твой отец очутился в инвалидном кресле?

- Это тут при чем?

- Я объясню. Как только ты ответишь.

- Ну, это последствия аварии. Он не парализован, если ты думаешь, что… он полностью неподвижен – это не так. Просто из-за сильных болей без коляски ему трудно приходится.

- Ясно, - Лера растерла колени и выпалила на одном дыхании: - Это была не авария. Думаю, это мой отец распорядился… вроде как проучить твоего за то, что они с мамой…

Оборвалась. Настороженно уставилась на притихшего зло сощурившегося Таира.

- С чего ты это взяла?

- Он сам сказал в приступе ярости. Маме… А я подслушала.

У Леры был мелодичный негромкий голос, а тут и вовсе скатился в шепот. Так, что Таиру приходилось прислушиваться, чтобы разобрать. Поэтому, когда она продолжила, он вообще на секунду решил, что ему ее слова и вовсе почудились:

- Это мой отец во всем виноват. Так что если ты… не захочешь иметь со мной ничего общего…

Глаза Леры потрясенно расширились. Удивительно, почему она только сейчас подумала об этом… В конце концов, Таир из тех народов, в которых кровная месть что-то да значит. И если так…