Навеки твой. Прощай

Так вот откуда этот противный звук. Лера быстро вытерла руки полотенцем и выскочила в коридор. У двери замерла, не решаясь посмотреть в глазок. С силой выдохнула и снова втянула носом воздух. Подошла еще на шаг, повторяя про себя бесконечные «я не боюсь, я не боюсь»…

В облаках сигаретного дыма на площадке переминалась с ноги на ногу Элеонора Дмитриевна – Лерина правая рука. Ей одной она сообщила свой новый адрес.

От облегчения подкосились ноги. Лера загремела замками. С непривычки крутила не туда и не то. Наконец разобралась.

- Звоню-звоню тебе все утро, а телефон вне зоны! Я уж было решила, случилось чего.

Дмитриевна размотала шарф, бросила на пол и, наступая на задники, избавилась от валенок.

- Извини. Пришлось выключить телефон. Мне звонят все, кому не лень. Сама понимаешь.

- И ты ничего умнее не придумала?!

От возмущения Дмитриевна закашлялась. Лера была уверена, что если похлопать ту по спине, из её ушей непременно повалит осевший в легких дым. Поэтому отказалась от этой мысли и просто пожала плечами.

- А что мне было делать?

- Рассказать всем и каждому, что за человек этот му…

- Дмитриевна!

- Му… жчина. Я хотела сказать мужчина.

Ага. Как же… Хотела она. Более несдержанной в выражениях особы Лера за всю свою жизнь не встречала. И чем старше становилась ее заместительница, тем хуже было. Может, за это Лера так сильно её полюбила? Сама она так не могла. Всю жизнь она только то и делала, что подбирала слова. Изо всех своих сил избегая любых конфликтов.

- Ты же знаешь, мне не нужен скандал.

- Да уж, еще бы! – фыркнула Дмитриевна. - Привет, Тёмыч. Как дела?

Старуха и мальчик залихватски ударили по рукам.

- Так ты по делу мне звонила?

- А когда я тебе звонила по другому поводу?

Да тысячи раз! Вот хотя бы когда вычитала в Космополитене о том, что Гвинет Пэлтроу выпустила свечи с ароматом собственной.. хм… собственного пестика. Лере пришлось выслушать получасовую лекцию о том, что вовсе не для этого Дмитриевна в числе миллионов других женщин по всему миру столько лет боролась за свои права.

- Так что случилось?

- А вот что! Уваров любезно принял приглашение посетить наш благотворительный вечер! – торжественно заявила старуха.

Половник выпал из Лериных рук и отскочил в сторону. Дмитриевна удивленно на нее уставилась.

- Как согласился? Он же… никогда… Он же…

- Ну, а теперь нашел время! Ну, не хитрец ли?! Твой Исаев окончательно озвереет!

4.

Сделав свое сенсационное заявление, Лера затаилась. Больше ее никто не видел. Она не появлялась на публике и не давала каких-либо комментариев. Лишь ее адвокатша иногда выступала с короткими заявлениями от имени клиентки. Например, вчера она заявила о том, что Исаев так и не вернул жене паспорт. И что из-за этого та теперь вынуждена обратиться в полицию. Вот, пожалуй, и вся информация, которая поступала в прессу из достоверных источников. Все же остальные сообщения были не более чем догадками журналистов, которые основывались на рассказах «близких к семье источников». Или вдруг откуда-то взявшихся свидетелей жестокости Исаева. Портье в какой-то гостинице. Бывшие слуги. Санитарка, уволенная из частного медицинского центра, в который Лея якобы обращалась после избиения…

Таир тщательно отслеживал всю поступающую на этот счет информацию. Сам. Не привлекая к этому процессу помощников. Потому что это было сугубо личное. Никто из его окружения даже не догадывался, как глубоко уходили корни их с Лерой истории. Все они думали, что его интерес вызван лишь желанием выкрутить сложившуюся ситуацию себе в плюс. Выиграть выборы. И это именно так и было… наверное.

- Чертова реклама! Как найти что-то полезное в этом ворохе хлама?! – проворчал отец, перебирая почту.

Таир отвлекся от монитора. Было воскресенье. По воскресеньям они с отцом обычно играли в шахматы. И теперь тот дожидался, когда он освободится, сидя в кресле у разожженного дровяного камина.

- Даже не представляю, что ты хочешь там найти.

- Может быть, затерялось что-то важное. Реклама, еще реклама, еще больше рекламы… А это что? Пригласительный на благотворительный рождественский бал?

Таир пожал плечами и снова уткнулся в монитор. Ему на мэйл как раз пришел отчет из охранного агентства Белых, который сопровождался несколькими фотографиями – подозрительной машины, дежурившей круглыми сутками у дома Леры (никто не сомневался, что это люди Исаева), но, главное, там было фото её самой. За руку с ребенком. Таир смотрел на эти фотографии и никак не мог уложить в голове. Лера – мать. Маленького смешного мальчика. Когда… куда ушли все эти годы?

- Таир!

- Да? – тряхнул головой.

- Ты же не собираешься туда идти?

- Почему нет? Это отличный информационный повод.

- Это её благотворительный фонд! Ты что, забыл, о чем мы с тобой разговаривали?

- Её… не её. Какая разница? Я просто хочу помочь детям.

- Ты сейчас кого пытаешься обмануть?

Никого! Никого он не пытался обманывать. Таир вообще не понимал, почему он должен перед кем-то отчитываться. Пусть даже перед отцом. Он давно уже взрослый и сам вправе решать, что ему делать. И куда ходить.

- Это не обсуждается, – холодно заметил он.