Навигатор времени

– Сразу же после тренировки вернёшься в машину, где её припаркуешь, – мой родственник не обратил никакого внимания на признание в любви. – Ключи бери с собой, да не потеряй.  Сверим часы, сейчас 08.03.34 17 августа 2015 года. Это время возврата. Устанавливаю. Прибор  автономный и не зависит от прихотей водителя. Там, в прошлом, вставишь ключ зажигания и при работающем двигателе нажмёшь на кнопку навигатора. И ты – снова здесь. Иначе – тебя никто никогда не найдёт в просторах времени.

Семён Аркадьевич отошёл от меня, как скульптор после ваяния, оглядел всё придирчиво, что было в подвале, хмыкнул.

– Вот это всё, – словно опомнившись, он указал на командный пункт, – связь с объектом в Космосе, который поддерживает программу времени в околоземном пространстве. Остальное не твоего ума дело. Вернёшься, расскажу, может быть. Вперёд, Георгий! Береги себя и свои причиндалы…

С туманом в голове я повернул ключ зажигания, нажал на кнопку навигатора и… оказался на улице большого города. Осмотрелся. Ба, да, это Москва последышей Брежнева. Повеяло моей молодостью.

Мама

– Откуда у тебя Волга? – спросила мать.

Я не отвечал, а во все глаза смотрел на неё. Жива, бодра и по-женски любопытна.

– Димкина, что ли? – предположила она. – Его отец важная шишка. Только и Волгу признает, наш Серёжа, – приложила конец фартука к глазам, – взял бы Жигули.

В машинах мама разбиралась. Но боль после смерти отца засела в её сердце вечной занозой.

Я кивнул головой. Пусть будет так.

И подошёл к ней, обнял, наслаждаясь неожиданной близостью с любимым человеком.

– Ладно, ладно, беги, – легонько оттолкнула меня мать. Она не любила сантиментов. – Хотя после армии я тебя не часто вижу. Девушку пригляди себе порядочную.  Но не торопись. Тебе жить…

– Ладно, усёк!

Знала бы она, что проживёт всего несколько лет после того, как мы распишемся с Георгиной. Тоже будет жалеть, что нет у нас детей. Тогда я уже был мастером спорта и тренировал молодых гимнастов.

Я прошёл в свою комнату, собрал спортивную сумку, так и не понимая, как можно было вложить в меня  прожитое мной время.

Что я делал до того, как вошёл в дом, не считая машины, оставленной у обочины внутридомовой дороги? Какие у меня были мысли?

И вдруг, словно молнией поразило. Только что ходил сегодня в институт и нашёл себя в списках студентов. Так там и написано: «Кольцов».

После армии подал документы, сдал экзамены, вернулся в спортзал, что в Черкизово, в Локомотив. Сегодня на тренировке, получается, сорвусь. Боль будет ужасной, но отлежусь, жизнь пойдёт в  прежнем русле…

Нет, не пойдёт. Сегодня, или никогда, но я  изменю свою судьбу! В угоду ли тестю, себе, жене – не важно.

До развала СССР, я был тренером. В  политику не ввязывался. Директор стадиона, Ашот Вартанов, в 1992 году станет его владельцем и предложит мне готовить олимпийскую команду. Я уйду в работу, мои ребята получат разные медали, но не столько, на что рассчитывал Ашот. И тогда он,  великий комбинатор, предложит мне работать на рынке. Да я и сам разочаровался в спорте. Многие мои товарищи пошли в охранники, а кто – в армию, другие –  в криминал. Я никого не осуждаю. Жизнь разломится и все вокруг закрутится вокруг бабок.

Я забросил за спину спортивную сумку.

В прихожей до двери меня проводила мать.

И снова её обнял, подумав, что устранив срыв, я вернусь в будущее без неё.

– Ну что сегодня с тобой? – недоумевала она. – Ты там, на снарядах, будь осторожен.

Словно в воду глядела. Как же вот так её бросить? Мысль о том, чтобы взять её с собой, придёт мне позже.

Дима

Я был предельно собран. Тренировка прошла на ура. Тренер Фёдор Миронович, одобрительно похлопал по плечу:

– Гоша, ты молоток. Поедешь на соревнования в Прагу. Завтра принесёшь паспорт.

Первенство Европы – я и не мог на это рассчитывать сразу после армии. С первых тренировок, мне казалось, что не очень приглянулся Миронычу. В том, первом варианте, через полгода, были всесоюзные соревнования, на которых я хорошо выступил и стал кандидатом в мастера. Но вот так чтобы перворазрядником сразу в Европу? Что-то произошло. Я должен обязательно вернуться к Родичеву, чтобы сохранить изменённое будущее.  Но если в октябре  поеду в Прагу, то не встречу Георгины. Уж не на это ли рассчитывал Родичев, чтобы составить своей дочери другую судьбу? Тогда с кем ей будет хорошо?