Наводнение

Корнилов вспомнил смех и кокетливый голосок в телефонной трубке. "Продавщица мило беседует с кассиршей. Они подруги или хорошие знакомые это Видно на фото. А преступник стоит рядом, лицо у него отрешенное, задумчивое. "Василиса Прекрасная" его не интересует. Ему нужна не Василиса... Как зовут кассиршу? Люба. Любовь Андреева. Так кого ждет преступник? Любовь Андреевну?"

- Игорь Васильевич, - Бугаев снова возвращает Корнилова к действительности, - девчонка-то у нас здесь. Я попросил ее заехать к нам. На тот случай, если новые снимки появятся... Давайте пригласим!

Корнилов недовольно покосился на Бугаева. И Белянчиков нахмурился, понимает, что Семен поступил рискованно.

- Семен, ты всегда торопишься. А если интересующий нас парень знакомый продавщицы из Дома книги? И она специально привела его посмотреть на подругу, на кассира. Если она наводчица?

Бугаев смущенно кивнул.

- Приглашай свою Прошину. Извинимся и отпустим. А ты организуй проверку, выясни связи, знакомства. Осторожно и быстро. Особенно важно ее знакомство с кассиром. Не мне тебя учить.

Бугаев вышел.

- Кончили заседать, - сказал Корнилов. - Ножками, ножками потопаем. Где наша не пропадала!

Все поднялись из-за стола.

Через несколько минут вернулся Бугаев вместе с высокой черноволосой девушкой.

Что-то такое за последние часы с девушкой произошло. Корнилов это почувствовал. Он хоть и не видел ее раньше, но хорошо помнил ее веселый кокетливый голос, который слышался в трубке, когда капитан звонил из квартиры Прошиной. Эту перемену, видать, и Бугаев заметил. Смотрел он на девушку с недоумением.

Лицо у Прошиной было белее мела, застывшее, словно маска. Большие черные глаза смотрели испуганно. Да и двигалась девушка как-то странно, будто на ощупь, будто не видела перед собой ничего.

- Садитесь, пожалуйста, - сказал Корнилов, показывая на кресло.

Прошина села.

Бугаев внимательно посмотрел на подполковника и недоуменно повел плечами.

- Валентина Васильевна, я прошу прощения, что мы оторвали вас от дела... Собственно, обо всем, что нас интересовало, товарищ Бугаев спросил вас еще раньше... Можно было бы и не ехать в управление. Но мы думали показать вам еще несколько фотографий...

Прошина смотрела на Корнилова не мигая. Лицо у нее по-прежнему было застывшее, она только осторожно покусывала краешек нижней губы. Корнилову показалось, что девушка или не слышит его, или не понимает. "Уж не наркоманка ли? - подумал подполковник. - Какой странный вид".

"Ну вот милая, сейчас ты нам все расскажешь, - подумал Корнилов. Умница, умеешь мыслить логично. Пока мы тут разговоры говорили, ты обо всем догадалась, поняла, что пахнет жареным..."

У Корнилова сразу мелькнула мысль, что такая разительная перемена произошла в девушке неспроста, а когда она разрыдалась, он уже почти не сомневался, что Прошина знает об ограблении и сама обо всем расскажет. Игорь Васильевич давно приучил себя доверяться первому ощущению, доверяться, несмотря на то что ему самому оно потом могло показаться нелепым, несуразным, и он, пытаясь оспорить его, внушал себе: "Мне, только мне и могло это взбрести в голову, никто так думать и чувствовать не может, и никто меня не поймет". Корнилов преодолевал это свое внутреннее сопротивление и часто оказывался прав.

- Вы мне фотографию поглядеть давали... - совладав наконец с собой, сказала Прошина. - Я... Раз уж за мной пришли, значит... - Она вяло и безнадежно махнула рукой, даже не махнула, а словно что-то отодвинула от себя. - Парень этот на снимке - мой знакомый. - Последнюю фразу она произнесла с вызовом и в упор посмотрела на Корнилова.

"Умница, умница, продолжай, - мысленно ободрил он Прошину. - Глаза у тебя умные. Это я сразу заметил".

- Его зовут Олег. Олег Дмитриевич Самарцев. Мы с ним завтра хотели в Одессу уехать... В одиннадцатом вагоне... - Она снова заплакала, но быстро затихла.

Корнилов не торопил ее, не задавал пока никаких вопросов.

- Он не хотел убивать ее, не хотел! Я и про нож-то ничего не знала! Вы мне не верите, а я не знала! Не знала! Он хотел только чемоданчик вырвать и убежать...

"Значит, они не знают, что кассир осталась жива", - подумал Корнилов и спросил:

- Где он сейчас?

- Не знаю. Правда, не знаю. От меня прячется. Позавчера по телефону звонил. Сказал, чтоб я отпуск брала. А завтра на вокзале ждала. У одиннадцатого вагона. Чтобы в Одессу ехать.

- А где он живет? Его постоянный адрес-то вы знаете?

- Улица Димитрова, дом сто девятнадцать. У него однокомнатная квартира. Кооперативка.

- Номер?

- Тридцать три. Он один живет. Мать в Краснодаре...

Бугаев внимательно посмотрел на Корнилова и отодвинулся от стола, словно собирался подняться. Но подполковник чуть приподнял ладонь, призывая его подождать.

- Адрес матери знаете?

- Нет.

- Она в самом Краснодаре живет?

- Олег мне не говорил.

- Почему вы думаете, что Самарцев не живет сейчас дома?

- Мы так договорились. Что он подыщет комнату в пригороде. И недели две там поживет. Олег должен был давно сказать мне адрес и не сказал... Говорит: "Пока перебьешься".

- Самарцев не работает?