Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда)

Тайрон быстро поклонился и, усмехнувшись, надел шляпу и зашагал прочь. Даже если ему не удалось заслужить расположения боярышни, он, по крайней мере заручился поддержкой человека, по-настоящему близкого к ней. А такой человек всегда в состоянии убедить юное существо проявить благосклонность.

Глава 5

На другое утро Зинаида легко соскользнула по ступенькам лестницы. Сегодня она решила отбросить всякое притворство, поскольку ей вовсе не улыбалось изжариться заживо в своей светлице. Она не сомневалась, что занудные наставления священника досадят ей сильнее, чем одинокое заточение наверху. С легким сердцем и новым запасом терпения Зинаида бодро вошла в обеденную залу и весело улыбнулась, приветствуя Ивана.

Воронской вошел всего за минуту до нее, но казалось, стратегию поведения разработал заранее. Он чуть не опрометью бросился ей наперерез, чтобы преградить ей выход из комнаты — видно, не на шутку боялся, что ученица захочет сбежать, как только его увидит. Когда же Зинаида направилась к столу, он заторопился следом и принялся жадно нагружать свою тарелку.

— Сегодня утром, боярышня, мы займемся такими понятиями, как смирение и самоограничение, — заявил он, слизывая соус с большого пальца.

Бросив взгляд на его полную тарелку, Зинаида не удержалась от улыбки:

— Самоограничение в чем, сударь? — Иван презрительно фыркнул:

— Ну, в манере одеваться для начала.

Зинаида подумала, что тут ей с ним, конечно, не тягаться. В своем темном платье он выглядел строго и неприступно и, очевидно, считал, что эта одежда идеально соответствует его серьезным обязанностям. Но, наверное, он производил бы точно такое же впечатление, даже если бы был совсем голый, хотя нельзя сказать, чтобы Зинаиде очень уж хотелось проверить свои подозрения. Если уж судьбе угодно, чтобы она снова поразилась виду голого мужчины, так пусть это будет кто-нибудь более достойный внимания, кто-нибудь, столь же видный и красивый, как, к примеру, полковник Райкрофт.

Зинаида отвела руку с тарелкой в сторону, чтобы посмотреть на свой шелковый бирюзовый сарафан. Интересно, что же теперь не понравилось Ивану? Она никак не могла взять в толк причин недовольства священника.

— А разве с моим платьем опять что-то не так? — спросила она с неподдельным любопытством. Ей уже начинало казаться, что Ивану не нравится вообще никакая женская одежда. — Разве это не подобающий наряд для русской боярышни?

— Скорее, это наряд для павлина. Нет, правда, это слишком красочно, чтобы быть скромным. Ни одна целомудренная девица не станет расхаживать точно расфуфыренная курица.

Зинаида разыгрывала полнейшую невинность, не желая вслед за Анной восхищаться его изречениями. Впрочем, едва ли Воронской стал бы критиковать наряды княгини. Какой же глупец станет кусать руку, которая тебя кормит?

— Я думала, павлин — это самец. А куры вообще всегда выглядят гораздо скромнее, чем петухи…

— Это совершенно не относится к делу! — с обидой отрезал Иван. — К тому же вам как молодой девушке, а теперь еще и моей воспитаннице, следует проявлять побольше уважения к учителю и владеть собой. В конце концов, царь ищет себе невесту, и кто знает, кого он выберет?

— При всем моем почтении к государю, — поспешила возразить Зинаида, — я вовсе не хочу становиться объектом чьих-нибудь интриг и зависти. Я лучше спокойно проживу без всех этих запретов и строгостей царского терема, а заодно не буду бояться, как бы мне в еду не подмешали какой отравы. Государь немало страдал, пытаясь найти невесту, но это несравнимо с тем, что ждет его будущую супругу, когда он все же женится. — Иван с прищуром смотрел на боярышню, пытаясь постичь ее логику.

— Что вы имеете в виду? — Зинаида уселась за стол:

— Как же, вот посмотрите-ка на Марию Хлопову. Ведь тоже чуть не стала царской невестой, а где она теперь?

Иван сел рядом, поставив тяжелую тарелку перед собой. Ему казалось, что сейчас как раз самое время поговорить о том, что ожидает женщину, пустившуюся на обман:

— Мария была отвергнута, поскольку в своем безудержном стремлении стать царицей посмела скрыть от Михаила Федоровича тяжелую болезнь. И если бы Бог не поверг ее прямо перед царем и его гостями в отчаянные конвульсии, она добилась бы своей цели. Ссылка Хлоповых в Сибирь едва ли была достаточной карой за тот обман, который они замыслили.

Зинаида уставилась на него, пораженная тем, насколько мало он знает. Видимо, последние события при царском дворе остались для него неизвестными.

— Так вы разве не слышали? После возвращения из Польши патриарх Филарет раскрыл заговор Салтыковых. Они-то и пытались опорочить Марию Хлопову со всей ее родней. Оказалось, что они подсыпали Марии рвотное, а потом еще подкупили лекаря, чтобы тот пустил слух, будто у невесты был неизлечимый недуг. Патриарх Филарет узнал об их кознях и рассказал все сыну. Вот почему недавно государь удалил Салтыковых от двора и даже отнял у них кое-какие земли. — Зинаида вздохнула. — Хотя, конечно, бедной Марии от этого не легче.