Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда)

Захваченная новыми ощущениями от всего того, что проделывал язык Тайрона, Зинаида не обратила внимания на действия его крепкой руки, которая, оставив грудь, тайно проникла под юбки. Лишь в тот миг, когда нарушены были самые запретные границы, она испуганно ахнула, поймала запястье Тайрона и попыталась встать, но он тут же наградил ее неистовым поцелуем. Этот поцелуй говорил о невыносимых муках сладострастия, но, сотрясаясь от пронзительного блаженства, Зинаида думала только о необходимости остановить его, пока она окончательно не растаяла. Высвободив губы, она взмолилась дрожащим шепотом:

— Прошу тебя! Ты не должен! Не здесь!

Но влажная горячая расщелина между ногами была слишком изумительна, слишком соблазнительна, чтобы Тайрон мог устоять. Он настаивал на своем и добился, чтобы Зинаида все же уступила и позволила ему идти дальше. Но когда она стала ерзать и попыталась вывернуться, избежать его ласкающей руки, он понял, что непременно причинит ей боль. А Тайрон был не так глуп и понимал, что, принудив Зинаиду, не доставит ей удовольствия. Приходилось терпеть, во всяком случае, пока.

Страшных усилий стоило ему отказаться, от этого наслаждения, но он подумал, что, проявив немного терпения, сделает из Зинаиды любовницу, которая будет дороже верной супруги. Он мечтал довести ее до таких вершин восторга, где ей уже не удастся сдерживать свои желания. Однако теперь он знал, что она была девственницей и, несомненно, именно поэтому боялась идти через мост, соединяющий боль и удовольствие.

— Ну же, Зинаида, — зашептал он, протянув над ее обнаженной грудью руку, чтобы прикрыть рукавом прелестные округлые формы. Он поднял с сиденья плащ и заботливо укутал им плечи Зинаиды. — Успокойся, любимая. Я не хотел тебя пугать.

Она еще дрожала, пережив настоящее потрясение от его смелого шага и не в состоянии внимать ему. Не глядя на Тайрона, Зинаида прикрыла платьем грудь и подняла спущенные с плеч рукава. Она боялась, что он вот-вот догадается об истинной причине ее страха. Ведь в тот миг, когда рука Тайрона так осмелела, Зинаида отчетливо осознала, что он хотел овладеть ею. Гордый сокол, с помощью которого она собиралась преодолеть пропасть своих проблем, становился неуправляемым. И если она не прекратит этот полет с резкими падениями и взлетами к облакам, то непременно станет его добычей в самое ближайшее время.

Тайрон вытащил из-под плаща завиток темных волос Зинаиды и уложил его поверх бархатного капюшона.

— Я прикасался к тебе, Зинаида, точно так, как любой муж или любовник прикасается к той, кого он обожает, — прошептал он, стараясь успокоить ее. — Это самое обычное дело в браке.

— Но мы не в браке! — проворчала Зинаида. Внезапно образ расстроенной матери встал перед ее мысленным взором.

— Ты чувствовала бы себя иначе, если бы мы были женаты? — спросил он и, немного помолчав, продолжил с обезоруживающей прямотой: — Мне кажется, ты желаешь нашего союза не меньше, чем я сам, хотя и не представляешь, чего следует ожидать. Драгоценная моя, если бы ты ответила мне такой же лаской, это было бы для меня настоящим счастьем, о котором только я смел, мечтать с первой нашей встречи.

Зинаида изумленно уставилась в лицо Тайрона. Он улыбнулся.

— Ты считаешь меня неприкасаемым? Нет, любовь моя, я всего лишь мужчина, и я хочу тебя не меньше, чем любящий муж хочет свою жену. Я мечтаю владеть тобой, любить тебя и надеюсь, что ты тоже этого хочешь. Ведь дарить друг другу удовольствие — это самое естественное в минуты близости. — Видя, что Зинаида расслабилась, он рассмеялся и прижал ее к себе. — Я думал, тебе известно, как это бывает.

— Я никогда прежде не была с мужчиной, — тихо ответила она.

— Теперь я знаю это наверняка, — выдохнул Тайрон. Он был и польщен и взволнован. — Я слишком поспешил, наверное. Я не хотел причинить тебе зло.

— Мама говорила, чего надо ждать в замужестве, но ее наставления были слишком общими, — прошептала Зинаида. — И едва ли она хотела увидеть меня в подобной ситуации. Она надеялась, что однажды я вступлю в честный брак и мой законный супруг объяснит мне остальные подробности.

— Я буду осторожен, как самый любящий муж, — пообещал Тайрон с невыразимой теплотой во взоре. — Я не посмею оскорбить тебя, Зинаида. Ведь нет ничего приятнее для мужчины, если любимая отвечает взаимностью.

Тайрон откинулся на спинку сиденья, а Зинаида прильнула к его груди. Мелодичное позвякивание колокольцев и мерный топот лошадиных копыт вселяли в душу небывалое умиротворение. Тайрон больще не пытался возобновлять свои ласки, хотя ему было нелегко побороть искушение и выбросить из головы воспоминание о ее женственной мягкости. Однако его терпение, казалось, побороло страхи Зинаиды, которая вскоре, повозившись на его груди, устроилась поуютнее и сладко вздохнула. Полковник улыбнулся, прижимаясь щекой ко лбу Зинаиды и испытывая несказанное наслаждение от ее доверчивости.