Навстречу миру

Элементы нашего физического тела обладают пятью качествами: плотностью, текучестью, теплотой, подвижностью и открытостью. В буддийской традиции они обозначаются как пять элементов: земля, вода, огонь, воздух (или ветер) и пространство. Из них состоят все явления. В конце нашей жизни их растворение могут наблюдать те, кто ухаживает за больным, а сам умирающий переживает этот процесс непосредственно. Хотя мало кто может отследить растворение элементов во время засыпания, многие говорят о соответствующих переживаниях, даже если не могут объяснить их причину. Некоторым кажется, что они словно проваливаются в сон, чувство тяжести толкает их вниз, и причина этого – растворение элемента земли. А ощущение, будто мы плывем, связано с растворением элемента воды.

Эти элементы не стоит воспринимать слишком буквально. Земля предполагает плотность и тяжесть. Она поддерживает нас, как фундамент дома, и, когда эта основа рушится, мы испытываем ощущение падения. Когда мы говорим об элементе огня, мы представляем не языки пламени, возникающие в результате сгорания топлива и кислорода, но скорее жар, тепло или ощущение жжения. Растворение элементов во время процесса засыпания – это бледное отражение того же процесса, разворачивающегося во время умирания. И во сне, и во время смерти каждый элемент поглощается другим, так что в конце пространство растворяется в самом себе – или, иначе говоря, пространство растворяется в сознании.

Эти пять элементов существуют с безначальных времен и возникают из исходного основания пустотности. Из них состоит вся материя, включая и нас самих. Знание об элементах обеспечивает фундаментальную связь с каждой формой жизни во всей Вселенной. Мы все живем в одном взаимозависимом поле естественных сил, которые управляют материей, и утешением нам может служить понимание того, что, когда мы умрем, течение наших мимолетных жизней завершит полный круг, вернувшись к состоящему из элементов началу.

Элемент земли относится к плоти и костям, самым плотным частям нашего тела. Когда мы умираем, он растворяется в элементе воды. Силы покидают нас, и мы часто испытываем чувство падения или погружения.

Элемент воды относится к жидкостям тела. Когда в процессе умирания он растворяется в элементе огня, нам кажется, что мы парим и испытываем жажду. Тело иссыхает, ток крови замедляется, пока не останавливается полностью, губы становятся запекшимися, кожа высыхает, слизь сгущается.

Когда элемент огня растворяется в воздухе, мы не можем удержать тепло. Конечности холодеют, хотя сердце остается теплым, и может казаться, что оно горит.

Воздух, который мы вдыхаем, или ветер, поддерживает все в движении. Когда элемент воздуха растворяется, дыхание становится затрудненным.

Пространство – это основа всех явлений, включая наши тела. Без пространства другие элементы не могут существовать.

Мой ум обратился к этим учениям, которые описывают, как подготовиться к смерти и что происходит с телом и умом, когда мы умираем. Но моя мотивация не была достаточно сильной, чтобы сосредоточиться на конкретных наставлениях. Они приходили и уходили, как прилив. Я все еще считал, что инфекция пройдет сама собой, как огонь, который свирепствует, пока не исчерпает себя, и что в любой момент сила спазмов уменьшится. Как и все мои знакомые, я много раз страдал в Индии от кишечной инфекции и точно знал, что они не смертельны. Но никогда прежде я не питался объедками. Я принимал здоровую пищу как должное. Когда я изучал нищих в Бодхгае, я считал, что они выглядят слабыми и изможденными из-за недостатка пищи. Я не понимал, что их тела, должно быть, также страдают от испорченной еды. Мне казалось, что в своих пищевых привычках они приспособились к ситуации, подобно животным, которые живут в лесу и ограничены в выборе. Я не понимал, что их пища, какой бы скудной она ни была, сама по себе может пагубно сказываться на состоянии их тел. Теперь я видел, что они столь же уязвимы, как и я, и что страдание их тела, должно быть, мучительно. Я все еще не осознавал, что теряю больше воды, чем пью, и что у меня начинается серьезное обезвоживание.

У меня был очень близкий друг, практически брат, монах из Шераб Линга, которого я встретил, когда мне было одиннадцать лет. Два года спустя мы вместе ушли в трехлетний ретрит. Мы оба были хорошими учениками, и он был моим помощником, когда я стал ретритным мастером в следующем затворничестве. Однажды, когда я путешествовал по Европе, он позвонил мне из Индии и сказал, что у него рак желудка: «У меня последняя стадия, и я не могу есть».

Я спросил его: «Как ты себя чувствуешь?»

«У меня нет сожалений, – ответил он. – Всю жизнь я медитировал на непостоянстве и тренировался в бардо. Я готов, так что не волнуйся за меня. Но, пожалуйста, молись за мое тело».