Навстречу звездам

Тогда в обществе значительная часть людей находилась под влиянием пропаганды оккупационного режима и всегда голосовала за его представителей. Помимо просто глупых людей, кто-то уже был богатым, кто-то надеялся разбогатеть, а кто-то не хотел, чтобы его оторвали от бутылки и "погнали к станку". И власть всегда сохраняла численность этой прослойки на постоянном уровне. Кто-то из них голосовал за оккупантов, а кто-то просто не ходил на выборы. В конце концов самым трезвомыслящим коммунистам стало ясно, что нужно искать другие средства для привлечения обездоленных на свою сторону.

Государственная Дума была фактически "канцелярией Его Величества" так же, как и в начале двадцатого века при Николае Кровавом. Она абсолютно ничего не решала самостоятельно, не имела никакой власти. Несмотря на свои успехи на парламентских выборах, самое большее, что могли сделать коммунисты, - это всего лишь затормозить принятие антинародных рабовладельческих законов. Но когда принятие таких законов стало действительно необходимым для фашистской власти, то она исключительно эффективно провела в Думу своих проституток из искусственного движения "Единство". Всем коммунистам, кроме тех, кто не хотел "напрягаться", стало ясно, что один лишь парламентский путь является тупиковым.

Не было надежды и на всенародные референдумы - оккупанты в 2002 году провели закон о запрете не угодных высшей власти референдумов. Они демонстративно расписались в том, что отныне демократами не являются даже формально. Еще ранее они заявили о своем полном подчинении Западу, и таким образом они окончательно провозгласили себя прозападными диктаторами. Вновь стали необычайно актуальными сказанные еще в середине прошлого века слова Сталина о том, что знамя демократических свобод выброшено за борт, и его предстоит поднять коммунистам. И, действительно, к концу 2002 года лишь коммунисты остались настоящими демократами без кавычек и патриотами. Только коммунисты из всех реальных политических сил выступали тогда за великую и независимую державу.

Что касается губернаторов-коммунистов, то у них были крайне ограниченные возможности влиять на социально-экономическую ситуацию в регионах - в лучшем случае они могли добиться более высоких темпов роста и более мягкой социальной политики. А в наиболее богатых и влиятельных регионах губернаторами вообще были только агенты режима и даже сырьевые капиталисты-компрадоры - как Хлопонин в Красноярском крае и Абрамович в Чукотском автономном округе. Принципы федерализма были узурпатором Путиным нагло отброшены. Губернаторы были лишены прежних политических прав и полномочий, у них была отобрана значительная часть регионального бюджета, они должны были подчиняться оккупационным федеральным законам. Да и вообще - большинство тех, кто пришел к власти при поддержке коммунистов, потом изменили "быдлу" и поклонились "сильным", продались им, стали проститутками. Наиболее известные из тех, кто стал служить "сильным", - это Тулеев в Кемеровской области и Ходырев в Горьковской. А многих из принципиальных губернаторов-патриотов Путин свергнул силовым террористическим путем - как в Воронеже и Смоленске... "Ссученные" губернаторы никак не могли быть опорой коммунистов. А те немногие, кто остался верен своим принципам, располагали в рамках оккупационного права крайне ограниченными возможностями.

Не могло быть и речи о допуске коммунистов на Центральное телевидение. Когда враги в период Советской власти визжали о "свободе слова", они хотели свободы слова только для себя и лишения этой свободы слова коммунистов. В открытом двустороннем диалоге они всегда терпели поражение - надо было только, выявив несоответствие между их аргументами и заявленными целями, публично вскрыть их истинные цели - стремление к собственному эгоистическому дегенеративному наслаждению за счет других. Поэтому коммунистов в свободный эфир не допускали. Более того - несмотря на то, что у партии было достаточно средств на покупку общероссийского телеканала, они не могли его приобрести. Преступная власть понимала, что если такой канал возникнет, то народ будет игнорировать все остальные. И поэтому режим откровенно наплевал на принципы "рынка" и "свободы слова". На средства массовой информации, таким образом, также никакой надежды не было.

Не было надежды и на директорский корпус промышленных предприятий и коммерческих фирм - самое большее, что могли и хотели сделать немногие из них, - это профинансировать избирательную кампанию коммунистов.

Митинги оппозиции проходили строго в праздничные дни, все было по шаблону, все было предсказуемо и контролируемо со стороны властей. А акции протеста на предприятиях и по поводу антинародных действий местных властей, как правило, организовывались не коммунистами.