Навуходоносор

Подозвал Нериглиссара, оперся на его плечо. Обвис, попробовал — плечо крепкое. Свет перед глазами возродился, прояснились перепуганные лица сынков. Приметил краем глаза, как на балкончике вскочила со своего места Нитокрис, всполошилась вторая жена Бел-амиту, мать Амель-Мардука. Старший сынок тоже поспешно шагнул вперед, зыркнул глазами на зятя. Навуходоносор поднял руку, приветственно помахал прихлынувшим придворным и гостям и направился на свою половину. Прошел в спальню, поблагодарил Нериглиссара, попросил оставить его одного, даже Набонида, поспешившего за господином, отослал вон. Сложил на циновке возле вырезанной из дерева фигуры Мардука царские регалии — скипетр, перстень с большим самоцветом, священное оружие, тиару, — скинул тяжеленный, украшенный золотом и драгоценными каменьями хитон, сел на кровать.

Долго бездумно, тупо следил за мелькавшими в памяти лицами, потом ужонком скользнула испортившая настроение мыслишка — теперь все решат, что он намерен оставить трон Нериглиссару. То-то во дворце суматоха начнется, почище, чем в объятом пламенем Каркемише. Что говорить, Нериглиссар всем хорош. Он сможет уломать Набонида служить честно, до конца. Будут трудности с его утверждением в городском совете? Ничего… Нериглассар настолько богат, что сумеет найти общий язык с храмовым начальством и сильными в городе. С купеческими домами, с теми же Эгиби, Нур-Синами, с домом Набая, с менялами и землевладельцами… Только с Нитокрис он никогда не сможет договориться! И с партией, которая стоит за Амель-Мардуком. Что, если взять вопрос уламывания недовольных на себя? Вряд ли это поможет передать власть в руки достойного наследника. Власть не дарят, ее берут, и все хлопоты Навуходоносора, клятвы претендентов, обязательства городского совета, писаные на пергаменте договора и всякие прочие установления и распоряжения, после его смерти не будут стоить и паршивой овцы.

Стало грустно. Некому утешить… Где ты, родная моя ласточка? С тобой рядышком мне любая беда была по плечу. Присматривает ли за тобой в Стране без Возврата Мардук? Оберегает ли тебя в райском саду любезный твоей печени Заратуштра? Может, Яхве не оставил тебя своим попечением? На всех вас надеюсь. На тебя, Создатель, надеюсь…

— Без тебя, Владыка, кто существует? — вполголоса спросил Кудурру. Окажи милость человеку, который тебе по нраву, чье имя ты окликаешь, также тихо продолжил он. — Помоги тому, кто угождает тебе! Ты распространяешь мою славу, ты начертал мне прямой путь. Я — тот повелитель, которого ты отметил. Я — созданье рук твоих. Ты вверил мне царственность, над всеми народами дана мне власть. Милостью, Владыка, пекущийся обо всех, научи, как понять твою волю, вложи страх перед тобой в мое сердце, даруй мне то, что ты полагаешь добром. Ты, творящий мне благо, сохрани плоды трудов моих. Дай отведать плодов древа познанья…

Часть II

Власть

В руке Господа был Вавилон золотой чашей, опьянившей всю землю; народы пили из нее и безумствовали

Иеремия, 51,7

Глава 1

Громовой раскат барабанного боя разбудил слепца. Он судорожно сжался, попытался на секундочку ухватить остаток сладостного сна, напомнившего о Кедроне, но сверху опять повалилась гулкая, с оттяжкой, дробь, затем завыли трубы. Хотя бы одним глазком взглянуть на эти медные горластые чудовища, способные не то, чтобы сокрушить стены Иерихона, но и мертвых разбудить.

Сновидение растаяло без следа. Старик вздохнул, сполз с лежанки и на корточках подобрался к щели в дальней стене темницы. Щель была узкая, едва кулак пролезал. Что-то вроде оконного проема или бойницы, проделанной в кирпичной кладке для доступа свежего воздуха. Куда она вела? В первые годы заточения старика очень занимал этот вопрос — в начале он кричал в проем, пытался напомнить о себе, однако после того, как однажды незримый, изрыгающий отвратительный чесночный запах страж ткнул его между ребер древком копья и сообщил: «Кричать не велено…» — узник поутих и только в минуты отчаяния позволял себе подать голос. Все равно интерес к щели не пропал — чуть ли не каждый день он просовывал руку вглубь прорези, но за двадцать лет так и не сумел нащупать окончание кирпичной кладки. В это момент опять забубнили барабаны, заревели трубы, затем до слепца донеслись путанные, повторяющиеся трели флейт и щипки арф.

Все-таки что там, за стеной?..