Назад к ЭВМ

Да и по учебе нас стали сильно гонять — приближалась середина семестра. Я понял, что несмотря на некоторые поблажки, предоставленные мне Игорем Михайловичем, учиться мне все-таки придется: в университете преподавали не только высшую математику. Иногда я настолько был вымотан после пар, что хватало сил только поработать часа три, получить заветные денежки, вернуться в общагу, наскоро поесть и завалиться спать. По договоренности с Владленой Никитичной, несгибаемость которой Дмитрию Олеговичу все-таки удалось сломить, у нас теперь была своя плитка в комнате, поэтому толкаться у плиты вместе с остальными не было необходимости.

Притащив в комнату целую сумку новых вещей, я поначалу переживал, не расколет ли меня Валька. Уж больно сильно мои бытовые привычки отличались от прежнего Матвея. Тот, как я понял, был человеком, по уши увлеченным фантастикой и своими изобретениями и не особо обращал внимания на окружавшую его действительность. Вещи в шкафу, например, были развешаны и сложены кое-как. Однако товарищ, на удивление, к моим переменам во внешнем виде отнесся спокойно — счел, что это следствие влюбленности.

— Ты прямо на глазах меняешься, — довольно констатировал он, видя, как я аккуратно глажу новую рубашку. Раньше одну рубашку неделю носил, пыль под кроватью месяцами копил, а сейчас каждый день убираешься, вещи наглаживаешь. Стало быть, я угадал, девчонка у тебя все-таки появилась. А ты все: «работаю в аудитории, чтобы получить автомат». Передай ей, что она очень положительно на тебя влияет.

— От тебя ничего не скроешь, — я решил поддержать предположение друга. Да, девушка мне сейчас, конечно, не помешала бы. Тяжело одному в новой жизни. Валька и Ленька — конечно, отличные друзья, но хочется кого-то близкого, теплого и нежного… Кто знает, увижусь ли я еще когда-нибудь с девушкой, которой назнал свидание…

— Зовут-то как пассию твою? — продолжал любопытствовать Валька.

— Даша, — сказал я первое пришедшее на ум имя.

— Хорошее имя, — одобрительно кивнул Валька. — Ты прекращай шифроваться, познакомь уже как-нибудь, я Томку возьму, в кино сходим. Ладно, пошли в подвальчик, ящики не ждут. Кстати, ты знаешь новую хохму?

В общежитии дня не проходило, чтобы не случился какой-нибудь веселый розыгрыш. В основном подшучивали друг над другом по-доброму, просто ради смеха. По дороге на работу Валька поведал мне очередной прикол, который я пропустил.

На днях в комнату на нашем этаже подселили новенького — немца Питера из ГДР, который приехал в Москву на какую-то стажировку. Парня встретили хорошо, показали койко-место, строгая кастелянша выдала ему белье, а Владлена Никитична наказала ни в коем случае опаздывать вечером к закрытию, сказав, что в противном случае она сделает с ним то же, что делала с немцами в 1945 году. Питер деликатно сделал вид, что не расслышал, но покраснел не хуже раков к немецкому пиву. Однако на этом шутки не закончились. Педантичный, как и большинство немцев, Питер сходил в ближайший магазин, закупился провизией и всю ее аккуратно промаркировал чёрным фломастером. В этом, в общем-то, не было ничего необычного: свою еду подписывали практически все. Встречались довольно забавные надписи, например: «Бирюков, комната 4. Рыбу не есть — я умею ломать руки». Было и что-то подобрее вроде: «Уехала к родителям, суп хороший, доедайте, кастрюлю помойте».

Однако маркировка Питера выглядела еще более забавно. Вся его еда: бутылка молока, колбаса в бумаге и яйца — были помечены аккуратными лаконичными черными крестиками. Пацаны, естественно, не упустили возможности подшутить, и когда Питер на следующее утро, зевая и потягиваясь, вышел на кухню и захотел приготовить яичницу, то увидел, что на каждом из яиц была так же аккуратно подрисована свастика. На остальных же продуктах гордо красовались красные звезды.

Надо сказать, что немец обладал хорошим чувством юмора, а может, просто решил не ссориться с новым коллективом, и попросту приготовил яйца, сделав вид, что не заметил. Парнем он, по словам Вальки, оказался неплохим, и уже снабдил ребят кое-какими нехитрыми сувенирами вроде хороших гдр-овских карандашей и ластиков.

— Я бы съездил, кстати, в Германию, — по секрету доверительно сказал мне Валька. — Представляешь, за кордоном все есть — и одежда, и техника. Покупай, не хочу. Томкин отец постоянно ездит, столько всякого интересного рассказывает!