Назад в СССР: 1985. Книга 5

Но я не ответил. Все мое внимание было сосредоточено на человеке. Лица, в полумраке, я не разглядел.

— Товарищ! — громко окликнул я. — Можно вас на минутку?

На АЭС никогда не бывает тихо, особенно вблизи насосных. Там всегда стоит такой гул, что порой даже голова начинает болеть. А уж внутри самих помещений главных циркуляционных насосов, находиться нужно только в наушниках.

Вот и сейчас, человек видимо меня не расслышал, потому что повернулся и уверенно двинулся в противоположном направлении.

— Эй! А ну стоять! — крикнул я, двинувшись за ним. — Эй!

Оказалось, все он прекрасно слышал. Как только я крикнул, человек бросил прибор прямо на пол и бегом рванул вперед. Среагировал я не сразу — потерял пару драгоценных секунд.

— Мля! — выругался я, рванув вдогонку.

Артем бросился за мной. Коридор был тесный, бежать неудобно — мы только мешали друг другу. Я споткнулся, зацепил больным плечом висящий на стене огнетушитель. Плечо немедленно отозвалось болью, но я стерпел.

Кем бы ни был тот человек, он определенно хорошо знал план помещений. И бежал не просто так, абы куда. Мы не только не догоняли его, но и наоборот, отставали. Неизвестный ловко менял направления, захлопывал перед нами двери, использовал подручные средства. В какой-то момент, я сам не заметил, как мы оказались в огромном машинном зале. Во всю длину, справа и слева, тянулись оранжевые корпуса мощных турбогенераторов.

Мы находились на верхней отметке, на железном помосте, состоявшим из двух ярусов — верхнего и нижнего. Выше — только секционная крыша машинного зала, под которой висели приборы освещения.

Наш беглец бежал словно ужаленный, он уже добрался до лестницы и собирался спуститься на нижний уровень. Там можно было перескочить через перила и спрыгнуть вниз. Пересечь машинный зал и скрыться за многочисленными агрегатами, было проще простого. Я прекрасно понимал, что если так будет продолжаться и дальше, он уйдет и хрен мы его догоним. А этого допустить никак нельзя.

Поэтому я решил предпринять отчаянный шаг, о чем впоследствии сильно пожалел.

— Артем, я вниз! — крикнул я, остановившись.

Высота — метра четыре, может чуть меньше. Внизу вроде бы ничего опасного, место открытое. Навалены какие-то пласты брезентового полотна, деревянные катушки.

Без промедлений, перемахнув через перила второго яруса, я ухватился за них руками, раскачался и сиганул вниз, где лежали большие брезентовые чехлы. Приземлился я неудачно. От сильного удара, плечо прострелило такой адской болью, что у меня в глазах потемнело. Я не удержался на ногах, завалился на бок, все на то же больное плечо. Покатился вниз, ударился обо что-то. Соскользнул и головой ударился о станину какого-то аппарата.

В глазах заплясали разноцветные огоньки. В затылке отдалось острой болью. Ощущение, будто сломал себе череп.

Почти сразу же почувствовал, что по руке и груди потекло что-то липкое и горячее.

Неловко поднялся на ноги — голова закружилась, меня качнуло так, что я снова рухнул, приземлившись на пятую точку. Боль была такой, что я заскрипел зубами. Повторно встать я уже не смог.

Накатил приступ слабости, затошнило. Мозг понимал, что нужно продолжать преследование, а тело подвело.

Сделав над собой усилие я, все-таки встав на ноги, сделал несколько шагов. Не выдержал. От слабости опустился на пол. Заметил, что ко мне бегут двое сотрудников в белых одеждах.

Где был Горчаков и наш беглец, я уже не увидел. Голова кружилась.

— Эй, парень! Ты как? — ко мне подскочил кто-то из инженеров. Лицо внимательное, взволнованное.

— Нормально, — прохрипел я, чувствуя, что еще немного и меня «выключит».

— Стоять! Стоять! — я услышал прокатившийся эхом голос сержанта Горчакова, увидел бегущего человека.

— Там… Там, убегает… Нарушитель! — я пытался объяснить им, но мысли путались.

— Ох ты ж черт… Да у тебя кровь! — воскликнул один, увидев пропитавшуюся кровью мой китель. — Сережа, давай в медпункт его!

Меня осторожно подхватили под руки, куда-то потащили.

Дальше я воспринимал все отдельными эпизодами. Что видел что-то уже нет. Мысли о том, что я сам во всем виноват, пришли уже позже. Значительно позже.

Адекватно воспринимать ситуацию я начал только тогда, когда мне под нос сунули пропитанную нашатырем ватку. От резкого запаха меня передернуло, пробрало до самых костей.

Я охнул, простонал. Рядом со мной сидела молоденькая медсестра с коричневым пузырьком в руках и смотрела на меня перепуганными глазами.

— Вы как? — спросила она. — Сейчас Мария Алексеевна подойдет, она скорую помощь вызвала.

Внезапно, на входе я увидел только что подошедшего старшего лейтенанта Озерова.

— Твою за ногу, Савельев! Ты почему не сказал, что у тебя огнестрельное ранение? Почему ни я, ни командир не в курсе?! — с раздражением и тревогой спросил тот. — О чем ты вообще думал, когда заступал в наряд? Тебе же не десять лет, ну мозги-то должны быть?

— Я не… — меня все еще мутило. — Не хотел. Быть обузой… Думал, уже зажило.