Читаем Назад в СССР: демон бокса (СИ) полностью

Бабушка недовольно стрельнула глазками. Она-то поддерживала дочку, вынужденную считаться с мужем. Промолчала.

Отец тела крутанулся, посмотрел на жену. Окружён. Интересно, как себя бы повёл среди четырёх шпанёнков с нунчаками? Здесь откатил назад.

Глухо бросил:

— Поехали домой. Хватит уроки пропускать.

— Да не вопрос. Но в присутствии мамы, бабушки и дедушки хочу услышать, что больше не будешь нападать на меня и бить, обзывать, унижать. А главное, вы больше никогда, слышите? Никогда не вмешивайтесь в мои занятия спортом.

Он кивнул нехотя и потопал к двери. Я по-прежнему топтал оладки.

— Почему не идёшь?

— Я не слышал твой ответ. Громко, отчётливо. И мама тоже — что не попытается запрещать спорт.

— Он ещё условия мне ставит, мерзавец! — взвизгнул «везувий».

— Бабушка, можно ещё пару оладушек? Никто никуда не торопится.

В общем, я выколотил из родителей тела нужные мне заверения, не питая иллюзий. Оба не горят желанием соблюдать договорённости и по первому подходящему поводу их нарушат. Но что делать? Бесконечно оставаться на Войсковом — никак. Афера со спортинтернатом далека от гарантии успеха. Вместо абсолютной досрочной победы удовлетворюсь по очкам, понимая, что соперник не повержен и готовит немедленный реванш.

Сложил вещи. В том числе Олдриджа и Дойла, их боялся оставлять на Одоевского как образчики тлетворной буржуазной литературы, вдруг псих их выкинет, и будет крайне неудобно перед учительницей. Назад ехали на двух автобусах с пересадкой и ожиданием на весеннем морозце, молчали. В квартире отец тела включил вышеупомянутый «Горизонт» и сделал вид, что по уши увлечён репортажем о тружениках полей. Наверно, с тем же успехом таращился бы в тестовую сетку, транслируемую в перерыве между утренними и вечерними телешоу о рекордных плавках и сердечных встречах Брежнева с товарищами по партии из европейских соцстран.

Женщина проводила меня в комнату.

— Добился своего?

— Не добился главного. Понимания. Зачем ему это? Зачем тебе? Вы рвёте нервы себе и мне, а они не восстанавливаются. Не проще ли отпустить вожжи? У нас почти весь класс закурил, а я не курю. Не скидываюсь с пацанами на пиво. Не шатаюсь по вечерам по району, а меня любая банда с радостью примет — кому хошь башку отобью. Учусь на «четыре» и «пять». Никогда не болею. Что вам ещё надо?

Она опустилась на стул, наблюдая, как раскладываю вещи. Долго думала.

— Нам нужен привычный порядок вещей. Где родители решают, сын слушается.

— Ага. Спорт — только предлог. Камень преткновения. То есть по любому другому поводу придурок набрасывался бы на меня с кулаками, обзывал «мерзавцем» и «паразитом»… Мама! Ну почему я у вас только один? Тратил бы он свой немереный педагогический капитал на двоих-троих?

— Потому что я сделала несколько абортов и больше не беременею, — с неожиданной откровенностью ответила та. — Это сейчас он того, поистрепался. Раньше — каждый вечер хотел.

— Знаю. Оттого кипятком писал, когда я в туалет шёл мимо вашей койки.

— Так и переезд сюда — чтоб удобнее было, комнаты-то отдельные! — она удивилась моей недогадливости. — Да, отдельные. Только боевой запал угас. Бесится, а не может. Оттого срывает злобу.

Что не отменяет её участия в запрете бокса. Всё это столько раз пережёвано про себя и вслух, что надоело. Осточертело.

— Пусть злится. Вкупе с гипертонией ни к чему хорошему не приведёт. Только не поддерживай его, когда начнёт в следующий раз. Не становись мне врагом.

— Так и этот раз не закончился, — объективно заметила она.

С тех пор с «профессором» мы практически не общались. Только на бытовые темы вроде «сходи за хлебом» и «вынеси мусор», причём ведро к мусоропроводу тащил всегда я, не унижая профессорское достоинство. Его супруга, вот же сюрприз, вняла совету не рвать нервы. До лета и очередного спортлагеря в квартире царило спокойствие вечной мерзлоты. В качестве благодарности я съездил несколько раз на дачу, перешедшую родителям тела от бабушки с дедушкой, перекопал землю, вырубил и выкорчевал две старых сдохших яблони, выбросил мусор. До совершеннолетия оставалось ещё пять мучительно долгих лет… Которые нельзя терять, потому что мои будущие конкуренты не теряют.

В начале июня в комнате нарисовалось облачко «Вышнего». Бесстрастный голос, кто бы поверил, меня похвалил. Чужак обнаружил фамилию Матюшевича в оцифрованной версии «Физкультурника Беларуси» в качестве обладателя кубка «Первая перчатка» и прожужжал, что я начинаю менять историю.

— На боевом самбо меня засудили, — ответил я на чувстве противоречия, хоть никто за язык не тянул.

— Профессиональные боксёры выступают и в ММА. Сочетание стилей полезно. Но в безвыходной ситуации предпочитай бокс.

— Конечно, хозяин. Скажи, ещё кого-нибудь послал в прошлое?

— За следующий час прошла одна группа, семь особей. Все умерли, подселение в прошлое не состоялось.

— Эй! Ты там не борзей. Завалишь весь Кавказ трупами — усложнишь нам задачу. Российская армия двинет войска!

Перейти на страницу:

Похожие книги