Читаем Нажмите кнопку полностью

На крутом левом повороте в зеркале заднего вида мелькнуло лицо водителя грузовика. Но разглядеть его Мэнн не успел.

– Ага, – сказал он.

Впереди начинался длинный и крутой подъем; грузовику придется ехать медленно. Где-то непременно появится возможность его обогнать. Мэнн прибавил газу и приблизился к бензовозу на минимально безопасную дистанцию.

На середине подъема Мэнн увидел слева неасфальтированную полосу разгона, причем совершенно пустую. Он выжал до отказа педаль акселератора и крутанул баранку влево. Медлительный грузовик двинулся наперерез. C отвердевшим от напряжения лицом Мэнн разогнался по встречке и резко свернул на грунтовую полосу. За его машиной всклубился пыльный шлейф, в нем скрылся бензовоз. Колеса заскрипели, завизжали, но вот вернулся прежний гул – это снова пошел асфальт.

Мэнн глянул в зеркало заднего вида, и из его горла исторгся лающий смешок. Он хотел только обогнать, но результат превзошел ожидания. Вот тебе, мерзавец! Твоя очередь дышать дрянью! Он ликующе посигналил, отбил издевательский ритм. Получил, урод?!

Легковушка перемахнула через гребень. Впереди открылся потрясающий вид: залитые солнцем холмы и долины, темная лесополоса, прямоугольники сельхозугодий с ярко-зелеными пятнами овощных полей. А вдалеке громадная водонапорная башня. Панорама зачаровала Мэнна. «Красота!» – подумал он.

Дальше он ехал с включенным радио, весело подпевая.

Через несколько минут встретился придорожный щит: «КАФЕ ЧАКА». «Спасибо, Чак, как-нибудь обойдусь», – решил Мэнн, глядя на угнездившийся в лощине серый дом. Что это на переднем дворе, уж не кладбище ли? Или выставка-продажа гипсовых статуй?

Сзади налетел рев. Мэнн посмотрел в зеркало заднего вида и похолодел от страха. Грузовик несся под уклон. Настигал.

Мэнн посмотрел на спидометр – и уронил челюсть. Больше шестидесяти миль! Под гору, да на петляющем шоссе, это совсем не безопасная скорость! А грузовик мчится еще быстрее, судя по тому, как стремительно сокращается расстояние.

Мэнн проглотил комок в горле и наклонился вправо, вписываясь в крутой поворот. «Этот парень точно свихнулся!» – подумал он.

Метнув вперед ищущий взгляд, он заметил в полумиле съезд и решил им воспользоваться. Зеркало заднего вида целиком заполняла огромная решетка радиатора. Мэнн газанул и влетел в новый поворот; покрышки пугающе завизжали. Но зато грузовику придется затормозить…

Мэнн застонал от отчаяния. Бензовоз легко одолел поворот, только крен емкостей выдал воздействие центробежной силы. Закусив дрожащие губы, Мэнн справился с очередным изгибом шоссе. Дальше – прямой спуск. Педаль газа ушла глубже, на спидометре почти семьдесят миль. Мэнн не учился ездить так быстро!

Проклятье! Он проскочил мимо съезда. Впрочем, нельзя на такой скорости сворачивать – запросто кувыркнешься. Да что нашло на этого сукина сына? Мэнн в ярости и страхе посигналил несколько раз. Потом быстро открыл окно, высунул левую руку и помахал ею назад.

– Тормози! – прокричал он и снова утопил кнопку сигнала. – Отстань, дебил полоумный!

Грузовик уже почти догнал его.

«Убить хочет!» – с ужасом подумал Мэнн.

Он прекратил сигналить – на новом повороте пришлось держать баранку обеими руками. Глянул в зеркало заднего вида – там лишь нижняя часть решетки радиатора. Он вот-вот потеряет управление! Почувствовав, как зад машины пошел вбок, он поспешил газануть. Протекторы схватились за асфальт, легковушка рванула вперед.

И вот уже виден конец спуска, дальше здание с вывеской «КАФЕ ЧАКА». А грузовик снова настигает!

«Натуральный псих!» – подумал Мэнн, обуреваемый яростью пополам со страхом.

Трасса выпрямилась. Он выжал газ. На спидометре семьдесят четыре… семьдесят пять. Мэнн напрягся, стараясь держать машину как можно правее.

И вдруг затормозил, а затем свернул вправо и влетел на парковочную площадку перед кафе. Легковушка завихляла, потом ее и вовсе понесло, и Мэнн завопил от ужаса. «Руль в сторону заноса!» – прокричал внутренний голос. Легковушку раскручивало, из-под колес били фонтаны земли, вздымалась пыль. Мэнн сдуру нажал на тормоз, отчего машину понесло еще пуще.

Но вот движение начало выправляться, и он снова тормознул, теперь уже правильно, и краем глаза увидел, как мимо проносится по шоссе ревущий бензовоз.

Мэнн едва не приложился боком к одной из стоящих перед кафе машин, но его легковушка шла уже почти прямо. Он со всей силы нажал на тормоз. Зад кинуло вправо, машина наполовину развернулась, подпрыгнула, шатнулась в разные стороны и застыла в тридцати ярдах за кафе.

При такой парковке запросто можно сломать себе шею.

Мэнн сидел с закрытыми глазами в пульсирующей тишине. Колотилось сердце – как будто внутри кто-то лупил дубиной о ребра. Удастся ли обуздать дыхание? Если суждено умереть от инфаркта, то это случится именно сейчас.

Некоторое время спустя он открыл глаза и прижал к груди правую ладонь. Сердце все еще не успокоилось. Ничего удивительного, ведь не каждый день за тобой гоняется грузовик-убийца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги