Назови меня неотразимым

– Ну все, достаточно. – Тед резко поднялся, едва не сбросив Тори, но тут же схватил ее за запястье. – Давай потанцуем.

– Если бы я хотела потанцевать, то позвала бы своего брата, – возразила Тори, – а не ковыляку, у которого обе ноги левые.

– Я не настолько уж плох, – возразил Тед.

– Хуже некуда.

Кенни обратился к Спенсу:

– Моя сестра – единственная женщина в Уинетте, а возможно, и во всей вселенной, которая всегда говорит Теду правду о его неспособности к танцам. Остальные хлопают ресницами и притворяются, что он Джастин Тимберлейк. Чертовски смешно.

Взгляд Теда лишь на мгновение встретился в глазами Мег, прежде чем он отвернулся и потащил Тори к музыкальному автомату.

Спен наблюдал за ними.

– Ваша сестра – необыкновенная леди.

– И не говорите.

– Кажется, они с Тедом очень близки.

– Тори с детства была подружкой Теда, – объяснил Кенни. – Клянусь, она единственная фемина младше шестидесяти, которая никогда не влюблялась в него.

– Ее муж не возражает против их дружбы?

– Декс? – Кенни ухмыльнулся. – Нет. Декс слишком уверен в себе.

Тед, казалось, больше читал нотации, чем танцевал, и когда они с Тори вернулись за стол, он подчеркнуто предложил партнерше пустой стул и усадил ее так далеко от Спенса, как только смог. Это не остановило Тори. Она настойчиво расхваливала преимущества Уинетта как идеального места для гольф-клуба, пыталась выяснить, каким состоянием владеет Спенс, пригласила его к своей мачехе на вечеринку в честь Четвертого июля[23] в понедельник и заставила пообещать сыграть с ней в гольф в субботу.

Тед страдальчески посмотрел на выскочку и без промедления заявил, что они с Кенни присоединятся. Тори взглянула на Мег, и по озорному блеску в ее глазах та догадалась, почему Тед хотел удержать Тори подальше от Скипджека.

– Мегги снова будет твоим кедди, Тед, верно?

– Нет! – одновременно воскликнули Тед и Мег.

Но Кенни по какой-то непостижимой причине решил, что это отличная идея, а так как Спенс утверждал, что матч не будет и в половину таким же занимательным без Мег, кровавый приговор выступил на стене[24].

Когда Спенс скрылся в мужской комнате, беседа стала более рассудительной.

– Вот что мне не ясно, – обратилась Тори к Теду. – Прошлой весной люди Спенса ясно дали понять, что он исключил Уинетт и остановил свой выбор на Сан-Антонио. И вдруг месяц назад без всякого предупреждения он снова объявился и заявил, что Уинетт имеет шансы на выигрыш. Я бы хотела выяснить, из-за чего он изменил свое мнение.

– Жители Сан-Антонио удивлены не меньше нас, – сказал Тед. – Они думали, сделка на мази.

– Тем хуже для них. – Тори помахала кому-то в другом конце комнаты. – Нам строительство необходимо куда больше, чем им.

Когда пришло время расходиться, Далли настоял на том, чтобы забросить Спенса в гостиницу, и таким образом Мег оказалась наедине с Тедом в его «мерседесе». Она подождала, пока они выехали на шоссе, и затем нарушила молчание:

– У тебя с сестрой Кенни ничего нет.

– Кроме дружеского уговора.

– И ты никогда не изменял Люси.

– Как скажешь.

Она наблюдала за тем, как уверенно его руки держали руль, и размышляла, существует ли что-нибудь невыполнимое для этого чарующего создания.

– И если ты заинтересован в продолжении нашего сотрудничества в обработке Спенса, – а ты этого действительно хочешь – мы должны достичь взаимопонимания.

– Кто сказал, что мне нужна твоя помощь?

– Ой, да ладно, ты нуждаешься во мне. – Мег запустила пальцы в волосы. – Потрясающе, правда, до чего Спенс впечатлен моим отцом, а заодно и мной? Конечно, это оскорбительно для моей матери, учитывая, какое она имеет влияние в своей сфере деятельности, не говоря уж о том, что она самая красивая женщина в мире. Однако Скипджек признался, что ее постер висит на стене в его спальне, кроме того, Спенс определенно приударяет за мной по какой-то непонятной причине. Значит, я перестала быть обузой и стала преимуществом, и ты, мой друг, должен стараться получше, чтобы угодить мне. Давай начнем с заныканных чаевых. Сегодня Спенс отстегнул Марку сотню баксов.

– Марк не стоил Спенсу трех лунок и бессчетных провальных ударов. Ну ладно уж. Завтра я дам тебе сотню. Минус пятьдесят долларов за каждую проигранную по твоей вине лунку.

– Минус десять долларов за лунку – и по рукам. Кстати, я не слишком интересуюсь бриллиантами и розами, но открытый счет в продуктовом магазине не остался бы недооцененным.

Тед бросил на вымогательницу один из отработанных невинных взглядов:

– Я думал, ты слишком горда, чтобы взять мои деньги.

– Взять – да. Заработать? Определенно, нет.

– Спенс не стал бы тем, кто он есть, будучи дураком. Сомневаюсь, что он купился на нелепую историю о твоей неразделенной страсти ко мне.

– Ему лучше купиться, потому что я не позволю этому снобу снова лапать меня, даже ради всех гольф-клубов в мире, а твоя неотразимость послужит мне отмазкой.

Тед приподнял бровь, потом свернул на темную узкую дорожку, ведущую к ее временному пристанищу.

– Может, тебе следует еще разок обдумать перспективы. Он прилично выглядит и богат. На самом деле, он мог бы оказаться ответом на твои молитвы.