Назови меня своей

— З-зачем? — осипшим голосом спросила я, чувствуя, как гладкие жемчужины скользнули по болезненно пульсировавшему бугорку, которому так и не досталось ласки.

Неужели… им было мало крови днём? Мартин придвинулся ближе между моих раздвинутых ног, его глаза горели в полумраке спальни рубиновым огнём, а от ставшей шире совершенно развратной усмешки низ живота скрутила сладкая судорога.

— Затем, девочка, что мне нравится запах твоего возбуждения, — вкрадчиво сообщил он, и его пальцы начали медленно вводить в меня жемчуг. — Мне нравится знать, что ты готова в любой момент принять меня, Лёлечка. Нравится думать, какая ты горячая и влажная…

Я не сдержала тихого стона, выгнувшись навстречу, мышцы напряглись, вбирая перламутровые шарики глубже, и по телу промчалась обжигающая волна наслаждения. Закончив с игрушкой, Мартин выпрямился, протянул мне руку и как ни в чём не бывало, добавил:

— А теперь одеваться, крошка.

От его непристойных слов у меня запылало не только лицо, но и уши, и шея, и одновременно со смущением вспыхнуло то самое волнение, от которого пульс зашкаливал за все мыслимые пределы. Да, мне нравилось слышать подобное, это я уже тоже поняла. Кое-как собравшись с силами, ухватилась за руку Мартина и встала на подгибающиеся ноги, часто дыша и то и дело облизывая совершенно сухие губы. Он вывел меня на середину ковра, окинул внимательным взглядом, так, что на мгновение захотелось стыдливо прикрыться руками, и лицу стало ещё жарче. Валентин что-то взял с кровати и подошёл, молча протянув брату. Увидев в его руках чулки и нечто кружевное, в котором опознала пояс для них, поняла, что одеться самой мне тоже не позволят. Ой. Мартин взял пояс — узкая присборенная полоска чёрного кружева, от которой шли тонкие ленточки с застёжками, — присел и скомандовал:

— Ножку, Лёля.

Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за его плечо. Перешагнув, я затаила дыхание и прикусила губу, от медленного скольжения невесомого кружева по слишком чувствительной, раздразненной ласками коже по ней разбегались веером мурашки. Пояс сидел низко на бёдрах, но короткая оборка не прикрывала ничего, и у меня закрались подозрения, что больше белья мне не полагалось. Утешало только то, что знать об этом будут лишь мои хозяева. Вообще, я уже начала привыкать к тому, что под платьями на мне ничего нет, и это не вызывало такую уж сильную нервозность или замешательство. Да, я привыкала, и в том числе к себе и своим желаниям, которые не так давно пугали. Потом лорд Мартин так же медленно, явно наслаждаясь каждым мгновением, надел на мои ноги чулки, а мне приходилось сдерживать прерывистые вздохи, грозившие перейти в негромкие стоны. Прикосновения прохладных пальцев, будто бы невзначай, но я знала, что намеренные, рождали вспышки ощущений сродни горячим брызгам карамели, и когда наконец Мартин выпрямился, закончив, я едва не всхлипнула от облегчения.

— Подними руки.

Валентин уже держал следующую одёжку, и увидев, что именно выбрал старший носфайи, я замерла в замешательстве, глядя на наряд широко раскрытыми глазами. Не может быть!.. Они хотят, чтобы я появилась перед множеством незнакомых людей в… этом?! Платье из прозрачной ткани тёмно-фиолетового цвета с широкими рукавами имело глубокий V-образный вырез, заканчивавшийся лишь на поясе и открывавший грудь почти до самых сосков, юбка же, начиная от талии, была густо усыпана аметистами, к подолу постепенно редевшими. А ещё, спереди, где-то от середины бедра, начинался разрез. Господи, оно ведь ничего не скрывает, а на мне ещё и белья нет!

— Лёля-а-а-а, — протянул Мартин, в его голосе послышались предупреждающие нотки.

Я прикусила губу, проглотила вертевшиеся на языке возражения и молча выполнила указание. Невесомая ткань скользнула по коже, родив россыпь мурашек, старший вампир расправил складки платья и поправил вырез так, что широкая атласная лента, окаймлявшая края, шла ровно по соскам. А плотный слой аметистов удачно скрывал низ живота и ноги почти до кружева чулок, так что, хоть какое-то подобие приличий соблюдалось. Хотя, о каких приличиях может идти вообще речь с таким нарядом… Мартин отступил на шаг, окинул меня довольным взглядом, негромко прокомментировав:

— Просто красавица, и такая соблазнительная, — при этом его глаза хищно блеснули, и он демонстративно улыбнулся.

Ответить я не успела, лорд Валентин неслышно подошёл сзади и обнял — скосив глаза, с удивлением увидела, что он держит последнюю деталь одежды.

— А теперь вот это, — выдохнул мне на ухо младший носфайи.