Назову своей

Она не выдержала и задрала голову, интуитивно желая видеть говорившегося с ней человека. Зря она это сделала, потому что их лица оказались очень близки. Она и не заметила, как Илья немного наклонился.

Несколько сантиметров – это не ничего. Малая толика. Крохи.

И целая пропасть.

Люда чувствовала исходящее от Ильи напряжение. Оно вибрировало в воздухе, звеня, точно натянутая тетива, издавая неразличимый слуху звон. И этот звон менял атмосферу вокруг них, едва ли не создавая кокон, из которого просто так не вырваться.

Илья продолжал буравить её взглядом, пожирая глазами. Он сканировал её куда смелее, демонстративнее, чем она. Ей бы хотелось ответить ему тем же, но Люда знала – они игроки не одного уровня.

За ним мужская сила, социальное положение. А она? Девочка-студентка с паническими атаками.

- Ты могла позвонить мне сама, - наконец, сказал Илья, хмурясь и выпрямляясь.

Как будто очнулся от наваждения…

И дыхание у него стало куда ровнее, точно ему, наконец, удалось совладать с эмоциями, что рвались наружу.

А вот с Людой происходила противоположная ситуация.

Его близость само по себе было испытанием. А слова, что он говорил, ранили без ножа.

- Не могла, - буркнула, заерзав на стуле.

Почему Тарин не отходит? Зачем нависает над ней, забирая под свою тень?

- Предпочла бы скитаться по чужим хатам, но не обратиться ко мне? Это не разумно.

- Мы не настолько с тобой близки, чтобы я могла обращаться за помощью! – вспылила Люда, и лишь когда слова сорвались с языка, поняла, что именно брякнула.

Всё, как всегда, когда Тарин рядом.

Видимо, и на него её фраза произвела неправильное впечатление. Потому что снова возникло стойкое ощущение нагнетания.

- Достаточно того, что ты подруга Али, - процедил Тарин, поступив разумно. Он не скатился «ниже пояса», хотя она и дала повод. Причем, более чем весомый.

Зато губы сжал с такой силой, что те превратились в тонкую линию.

- Завтракать будешь? – встрепенулась Люда, чтобы смягчить атмосферу.

Она почему-то не сомневалась, что Илья откажется.

- Буду. Если приготовишь…

Он метнул взгляд на её тарелку.

- Тебе омлет или горячие бутерброды?

Девушка поспешно начала подниматься, неуклюже толкнув стул, на котором сидела. Её неуклюжие и поспешные движения привели к тому, что стул опасно начал заваливаться назад, готовый рухнуть на напольную плитку. Илья вовремя поймал его, едва ли не прижимаясь к девушке.

Люда судорожно втянула в себя воздух, распахивая глаза.

Наверное, ничего бы не произошло, не столкнись они телами.

И, скорее всего, Люда отошла бы к варочной панели, а Илья пошел мыть руки с дороги.

Если бы…

Но случилось то, что случилось. Их тела соприкоснулись и всё. Точно спички чиркнули и вспыхнуло пламя, яркое и беспощадное. Люда успела заметить, как потемнели серые глаза. Как в них промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее отчаяние. То, к чему они оба оказались не готовы.

- К черту… Это наваждение какое-то, - пробормотал Илья зло, и в следующую секунду его руки оказались на талии Люды. Он рванул её на себя, вдавливая в своё тело.

Люда и не думала сопротивляться. Она сама рухнула в тепло и запах Ильи. В его энергетику, что не оставила девушки ни единого шанса.

Когда он начал её целовать, она ответила. Это бесполезно… Люда всегда посмеивалась над людьми, одержимыми страстью. Её казалось бредом то, что они набрасывают друг на друга, готовые заниматься сексом, где угодно. В людном месте, в подсобке, на берегу моря. Лишь бы касаться друг друга, лишь бы жить трогать. И больше ничего не существовала. И никого.

Люда не верила в подобную страсть. Ей думалось, что всегда можно контролировать себя.

Оказалось – нет.

Тебя толкает к человеку невидимая сила, противостоять которой нет возможности. Ты падаешь в пропасть с разбегу, и ничего не остается. Абсолютно. Только ты и он. Его руки, его близость. И собственная жажда прикосновений.

Мысли, страхи, реальность – стираются, уходят за горизонт. Ничего не остается, кроме вас двоих.

Так и с Людой. Она гнала мысли об Илье, чего себе только не говорила. Что они не подходят друг другу, что он старше. Что между ними социальное неравенство, что он в жизни добился высот, а она бедная студентка, которую даже из общежития попросили. И она вынуждена жить под крышей его дома.

Фаталисты бы сказали – судьба…

А Люда? Что она скажет?

Она ещё не знала. Потом… Сейчас же были губы Ильи, жадно сминающие её. И руки.

Что трогали. Пробегались по телу вновь и вновь.

Люда застонала, изогнувшись в спине, прижалась к мужчине, желая быть не просто ближе к нему. Она стремилась слиться с ним, соединиться, стать единым целом, и не важно какую цену придется заплатить за свои желания.

Поцелуй быстро перешел в нечто более интимное. Когда рука Ильи накрыла грудь Люды, девушка и не думала протестовать. На смелое прикосновение тело отозвалось сладкой истомой, которая пронеслась по крови огнем и рухнула в мгновенно увлажнившиеся трусики.

Люда чувствовала…