НЧЧК. Дело Рыжих

Останки казенного торшера покоились на скомканном коврике, дверная ручка сиротливо свисала на одном саморезе (это как же дергать надо было! Вот это силища! А я на него - с пистолетиком… мдя…), по косяку змеилась трещина.

Ну прямо поле боя какое-то! Жуть!

И тут я увидела сама себя в зеркале. Растрепанная, в полураспахнутом халатике, с выпученными глазами и с пистолетом. Воительница, тис зеленый! Валькирия! Посверкала перед хоть нетрезвым, но все же шефом, полуголой задницей, грудью потрясла, визгом оглушила, ментальным "отбойником" по мозгам приложила, да еще и пистолет наставила! Тут не только торшер, тут шею свернуть можно.

Пристыженная и обеспокоенная, я осторожненько поискала сознание своей жертвы в мысле-поле. Уф-ф… живой…

Угробить начальство в первый же рабочий день - вот это был бы подвиг, достойный нашего рода! Стыдно-то как! Может, кефирчиком его завтра угостить, по-соседски?

Впрочем, милосердие мое слегка поутихло, когда я осознала, что помимо незапланированной уборки, мне предстоит еще и ремонт казенного имущества. За свой счет, между прочим. Не, помощи страждущий не дождется.

Ну, дядя Ытхан! Ну… Одно слово - орк! Это же надо, поселил меня рядышком с шефом! Такого барлога подложить! Я же не совсем дурочка, я же все понимаю. Это, наверняка, чтоб блюсти мою честь и безопасность. Вот бедолага и пришел… блюсти. Ну, предупредить-то можно было! И я хороша - надо было уведомить начальника, где я живу, хотя бы вскользь обмолвиться!

Позорище… Можно подумать, мне все еще нужна нянька! Тем более, нянь. Ушастый. Тьфу!

А ведь у него будут неприятности - и кру-упные… - если я кому-нибудь проболтаюсь. Но я-то не проболтаюсь, конечно. Что я, пьяных сородичей не видела? Семья военных, знаете ли. Семеро братцев-офицеров. Мама-грифонолетчица. Она иногда с сослуживцами такое выделывает - трофейный Глау под парковую скамейку прячется! И, что самое странное, папочка встречает подгулявшую летунью примерно теми же выражениями. И все повторяется - и рассол, и пробежка…

Нет уж, трепать всем о загуле героического шефа - невместно. Ему, опальному, и так несладко. Никому не скажу. И вообще, постараюсь забыть обо всем этом… как только замок новый врежу.

Я хмыкнула, торжественно завернула погибший в неравной борьбе с эльфийскими конечностями торшер в коврик и отнесла в помойку. Выпила бокал пива, покурила в форточку и пошла спать, положив под подушку заряженный "Куталион". Так, на всякий случай.

* * *

Заходишь… Ну, ладно-ладно, заползаешь в собственную берлогу с единственной мыслью как можно скорее обняться с диванной подушкой и натыкаешься взглядом на обтянутую шелковым халатиком девичью попку. Это же стресс! Причем жестокий. Можно сказать, удар по психике.

В роду у Эрина дриад не было, но он буквально одеревенел, пустил корни и весь заколосился от неожиданности. И нельзя сказать, чтобы эльф не узнал эту аппетитную попку, так сказать,… хм… в лицо. Узнал, конечно. Хотя бы просто потому, что почти весь вечер только о ней и шли разговоры в тесном мужском кругу. А вот каким образом Нолвэндэ оказалась в его квартире - это уже отдельный вопрос к следствию.

"Нолвэндэ, а ты что тут делаешь?" - хотел спросить Эрин, но у него вышло:

- О-о-о…

Понятное дело, девчонка испугалась. Кто угодно испугался бы. В дымину пьяный эльф, едва стоящий на ногах, пытающийся не фокусировать мутный взор на вырезе красно-черного халатика, может сподвигнуть одинокую девушку и на гораздо большие подвиги, чем прыжок через спинку дивана.

- Й-а-а-а… Ы-ы-ы-ы-ы…

В переводе это означало: "Это же я! Извини! Двери перепутал. Уже ухожу и не надо в меня целиться. Спроси дядюшку Ытхана - он скажет, что я самый порядочный парень в нашем управлении!"

А еще мыслечтица! Графомагша, пассатижи едрёные!

Потом под ноги бросился казенный торшер и дверь перестала открываться в нужную сторону. Но Эрин, проявив знаменитое нестандартное мышление и настоящий героизм, сумел таки вырваться из нехорошей квартиры. Посидев на ступеньках и немного отдышавшись, эльф решил попытать счастья в квартире напротив. Заходил он туда с опаской, тщательно проверяя все помещения на наличие упругих попок, вооруженных стажерок, прыгающих осветительных приборов и прочих враждебных происков злобных недругов. Но не найдя никаких следов преступных элементов, бравый энчечекист заснул прямо на полу в коридоре не раздеваясь. Грустно ему стало. Наверное.

Да! Именно так - грустно и одиноко.

* * *