НЧЧК. Дело Рыжих

Доедая пельмени, я отчетливо поняла несколько важных вещей. Первое: я влюбилась по уши. Второе: мне ничего не светит. Нет, вовсе не потому, что такой выбор не одобрит моя семья - как раз напротив! Ни мама, ни папочка не будут возражать, я уверена. Насчет братьев не скажу, но отчего бы мне оглядываться на братьев? Пусть вспомнят Мэйну и успокоятся! Дело в другом. С моим семейством - а, стало быть, и со мной, - никто не рискует связываться. Мы не слишком богаты, но достаточно знамениты, и нрав моих родичей известен. И потом - как я, серенькая мышка, не блещущая ни красой, ни особенными талантами, могу на что-то рассчитывать? Да за ним тут только очень ленивая девица не бегает! И уподобляться всем этим девам я не могу и не желаю. Во-первых, подобное поведение несовместимо с честью наследницы столь древнего рода, а во-вторых, все равно ведь бесполезно. Вспомним незабвенную Пинию Лавровну и ее полные горечи и неутоленной злости рассказы! Если уж доблестный ап-Телемнар не удостаивает даже мимолетного взгляда всех этих прелестных девиц, прилагающих столько усилий для его поимки, что уж говорить обо мне? Из всех достоинств у меня - лишь древнее имя да вереница спесивых и горделивых предков, славных воинственностью и не самым приятным нравом. Да еще грифоны, пожалуй. А я? Посредственная графомагша, отвратительный стрелок и никакая хозяйка. Самая настоящая обуза, к тому же, его же ко мне в качестве няньки приставили! А своей инфантильностью и беспомощностью я наверняка убедила его в том, что являюсь вздорным ребенком… Нет, это бессмысленно. Буду довольствоваться тем, что есть, и постараюсь не слишком ему докучать. И тогда, может быть, мы хотя бы подружимся.

Но, так или иначе, я пропала.

С этим безрадостным осознанием я проводила предмет моего детского восхищения, а теперь еще - и девичьих грез, до сорванной с петель двери. Предмет слегка смутился и предложил немедленно же ее навесить. Я вежливо согласилась и даже оказала посильную помощь, предоставив ящик с инструментами и благоразумно помалкивая все то время, пока шел ремонт. Искренне поблагодарила и распрощалась.

Повздыхав немного на отмытой кухне и допив "Холодный Самайн", я отправилась спать, посетовав на отсутствие Мурзика под боком и даже не посмотрев почту.

Глава 5.

Утро началось как обычно и ничего особенного не предвещало. И хотя Эрин спать лег гораздо позже полуночи, он успел хорошо выспаться, благо, снов ему не привиделось - ни вещих, ни эротических, ни обыкновенных. Душ, кофе, чистый свитер и приятная во всех отношениях прогулка на работу в компании с Нолвэндэ - резко подняли эльфу настроение, добавив оптимизма. Недавний конфуз с перепутанной в подпитии дверью был практически забыт. Кто же виноват, что в казенных квартирах оказались одинаковые замки?

Эрин по достоинству оценил новую кофеварку и дал торжественную клятву впредь не жлобиться на хороший кофе.

А потом зазвонил внутренний телефон. На этом моменте благости нового дня закончились окончательно и бесповоротно. Вопль разъяренного орка, наверное, услышали даже прохожие на другой стороне улицы прямо через закрытое окно.

- Эринрандир, срочно ко мне в кабинет! - проревел Ытхан Нахырович в телефонную трубку. - Немедленно! Бегом!

- Мне идти с вами? - робко спросила стажерка.

- Нет.

Что бы там не произошло, но к случившемуся Нолвэндэ не имела ни малейшего отношения. Да и лучше бы ей не видеть Ытхана в гневе. Маленькая еще для такого.

К моменту появления Эрина в кабинете начальника, там бушевал словесный ураган. Шеф кричал в лучших традициях пиндостанских боевиков. Ему внимали угрюмый товарищ Шрак, начальник тюремного изолятора Леготар и шеф аналитического отдела - Кипарис Кверкусавич, леший[6]. Смысл крайне эмоционального монолога уважаемого руководителя сводился к методичному перечислению всех служебных промахов присутствующих за последние сто пятьдесят лет. К длинному списку грехов прилагался не менее обширный перечень наказаний, которым Ытхан Нахырович собирался подвергнуть виноватых, начиная от выговора и заканчивая утоплением в унитазе. При этом орк оживленно жестикулировал при помощи трепыхающегося в его руке рыжего петуха со связанными бечевкой лапками. Птица испуганно верещала и махала крыльями, отчего над повинными головами подчиненных кружилась небольшая метель из пуха и перьев.

Физиономия Эринрандира воодушевила начальство на новый виток скандала.

- Ага!!! Явился?! - заорал во всю глотку Ытхан, запуская в эльфа несчастным петухом. - Это уже второй за три дня! Что скажешь, кросавчег?

Птица неуклюже спланировала прямиком в руки Эрину, жалобно заквохтала, словно жалуясь на орка-живодера. А на дне её круглых глаз все еще плескалась измученная душа Леона Л.Мышера.

"Вот тебе и "убейсибяапстену", Лёнчик, - без всякого злорадства подумал эльф. - Не прошло и суток, как предсказание сбылось".

- И не думай, будто отделаешься всего лишь очередным выговором! Вместе пойдем под суд!

- Я-то тут причем?