НЧЧК. Командировка

«Эх, сейчас бы оцепить весь этот проклятый лес, поднять в воздух десяток грифонов леди Аэриэн и устроить хорошую охоту на леших», – думал ап-Телемнар. Грифон – это не вертолет, он летит бесшумно, и его можно заметить, только когда увидишь занесенную над головой когтистую лапу. Фактически за миг до смерти.

Самому Эрину летать на могучих крылатых кошках не доводилось, зато получилось участвовать в бою под их прикрытием. Будет теперь что детям рассказать долгими зимними вечерами.

А вот и болото! Вернее, даже не болото, а подходы к нему. Осины, кочки, коричневая стена тростника вдалеке. При полной луне места весьма романтические, если не сказать, мистические. Вот только где Нолвэндэ?

Пеленгатор уже разрывался, когда взгляд Эрина наткнулся на темную кучку чего-то непонятного, лежащую между кочек.

Рубашка.

Вся в крови.

И прицепленный к ней передатчик с наушниками.

Спина капитана ап-Телемнара от седьмого шейного позвонка до копчика покрылась слоем инея толщиной в палец. Ноги у него подкосились.

Нет! Быть этого не может…

Эльфы такие вещи чувствуют…

Он бы почувствовал. Сразу.

И в это время со всех сторон раздался уже знакомый скрежет маленьких острых зубок. Их в живых осталось только семеро. Столько же пар зеленых глазок при виде жертвы наливались изумрудным свечением.

– Здра, моя ра!

Самая ближняя, упитанная зубушка как-то сразу почуяла в себе жажду эльфьей крови и прыгнула на Эрина, прямо в полете щелкая зубами. Энчечекист встретил старую знакомую почти по-родственному – выстрелом в упор. Мгновенно вскочил на ноги, швырнул на растерзание рубашку и приступил к начинке монстров свинцом. Занятие утомительное, но захватывающее своей нетривиальностью. То ли Бурат умел дрессировать своих питомцев, то ли в давешнем ночном запале Эрин просто не заметил с их стороны особой разумности, но сегодняшние его противницы проявили чудеса смекалки и скорости реакции. Они прятались, нападали внезапно и от своих товарок отличались размером зубов, причем в большую сторону. Несколько чувствительных укусов в коленную чашечку привели Эрина в ярость, которая в свою очередь мобилизовала все защитные рефлексы. Еще минут десять он ожесточенно палил в монстров. Но и расстрелянные, зубушки продолжали дергаться, ползти, царапались лапками и щелкали челюстями. Пришлось их топтать ногами, отбрасывать в разные стороны и даже выкалывать глаза. Как любил говаривать товарищ Шрак: «П'еп'иятнейшее занятие, батенька», цитируя какого-то гоблинского классика.

Одно радовало – рубашка оказалась приманкой, а не единственным, что осталось от напарницы. Хитрый маньяк соорудил для энчечекиста славную ловушку. Значит, Нолвэндэ жива и находится где-то в другом месте. Именно к такому выводу пришел Эрин, завершив свой дагор зубушкнах.[19]

Есть множество оригинальных методик для ментального обмена. Чуть ли не полторы сотни разновидностей на все случаи жизни. Где-то две трети разработаны эльфами, остальные гоблинами. Вполне вероятно, что Нолвэндэ Анарилотиони владела десятком способов связаться посредством мысле-речи, на то она и дипломированная мыслечтица. А Эринрандир ап-Телемнар прошел полугодичный курс в учебке, и было это хрен знает сколько лет назад. Другой разговор, что учили эльфа не за страх, а на совесть. И все же ему для создания канала требовался визуальный контакт с акцептором[20] или хотя бы знание его точного местоположения (скажем, за зеркальным стеклом в соседней комнате), в случае если акцептором становится он сам. Можно, конечно, создать образ в разуме, но тут тоже есть тонкость. В ментальном плане Нолвэндэ существует во множестве ипостасей. Она одновременно дочь своих родителей, сестра семерых братьев, чья-то подруга детства или одноклассница, кузина и племянница, коллега, в конце концов. И только создав в сознании истинный образ Нолвэндэ Таурендилиэн леди Анарилотиони-младшей, можно достучаться до ее разума. Аэриэн могла бы позвать свое дитя просто по имени. Каждая мать интуитивно чувствует сущность ребенка, даже если никогда в жизни не признается в этом самой себе. Полковник Таурендил с рождения Нол создает для себя образ единственной дочери. Ему проще, точно так же, как и братьям.

А что же делать мужчине, знакомому с девушкой всего пять месяцев и познавшему ее в буквальном смысле чуть более суток назад? Особенно если учесть, что еще тридцать два часа назад он страстно желал отнюдь не тела ее, а крови.

Эрин остановился, опустился на колени, оперся задом на пятки и приказал себе сосредоточиться.

Надо сказать, медитировать в такой позе адски неудобно: в укушенное колено впиваются веточки, после драки в голове пульсирует боль, в жилах еще кипит адреналин. А требуется расслабиться, отринуть суету и погрузиться в размышления о сущности их с Нолвэндэ отношений. Итак…