Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ)

– А юная герцогиня до всех этих печальных событий была самой богатой невестой королевства, – пролился яд из уст Ролана, который терпеть не мог ни герцога Норфолка, ни… меня.

Я мотаю головой. По губам вижу, что люди вокруг говорят, а слова перестаю слышать. Контузило. Контузило от чудовищного взрыва, вызванного парой произнесённых слов.

Поднимаюсь и иду прочь, путаясь в длинном придворном платье со шлейфом.

Только спустя какое-то время осознаю, что меня обнимают, тормошат. Я пытаюсь вырваться, но Норфолк прижимает меня спиной к стене, что-то говорит. Яростно, сбивчиво.

Не слышу.

Я не слышу тебя. Я не хочу тебя слышать.

Вслед за нами высыпали остальные. Бывший егерь и бывший контрабандист сжимают и разжимают кулаки, словно собираются затеять прямо тут, возле кабинета короля, кабацкую драку. Его величество одобрительно посматривает, будто и сам не прочь присоединиться, чтобы как следует отмутузить герцога Норфолка, сильнейшего стихийного атакующего мага.

– …ничего не изменится для нас, пойми ты, наконец, – слышу, будто сквозь дюжину пуховых перин. – Это брак по расчёту!

– Оставь, – шепчу я и ловлю взгляд Ролана.

Странный. Бешеный. Какой кузен короля всё же жуткий…

– Джоан, любимая, – Норфолку, как обычно, плевать на окружающих.

Отталкиваю. Прогоняю.

– Оставьте её, герцог! – гневный тон родственника его величества.

Ему-то какое дело до всего этого?

Вырываюсь, убегаю, и вот с тех самых пор так и сижу в этой комнате несколько дней.

Что мне делать?

Конечно, день принесения клятвы верности королю пропустить невозможно – и я честно выполнила все формальности (в том числе реверанс). Но остаться и выслушивать объявление помолвок короля и его друга, герцога Норфолка, выше моих сил.

Простите, Ваше Величество.

Зачем Норфолк явился сюда и обнимает меня? Разве здесь он должен быть в этот торжественный день? Со мной? Нет. Он должен быть на празднике рядом с растерянной и испуганной невестой.

– Джоан, услышь меня. Я женюсь, потому что так будет правильно. Она девочка понятливая, и никаких проблем, поверь мне, с ней не будет. Ты моя любимая, единственная…

– Недостаточно любимая, чтобы стать женой, – слышу я свой голос.

О! Я могу говорить? Да ещё таким твёрдым, ледяным голосом? Это же замечательно.

Герцог совсем рядом. Он прижимается лбом к моему лбу, ищет губы, чтобы поцеловать.

– Ты холодная, как…

«Мертвая», – думаю я про себя, но герцог, умница воспитанная, произносит:

– Как мрамор.

Поэт!

– Джоан, посуди сама: ну какая из тебя супруга аристократа? Вздор же.

Действительно… Спасительница короля и королевства, по иронии судьбы и этого самого герцога, которого мы с Альфредом волокли полумёртвого по весеннему лесу в укромную пещерку в скалах – приют местных контрабандистов. Ох, и тяжёлый же он был тогда! Я выдала мальчишке-королю укрепляющую настойку – не совсем, к слову сказать, законного содержания – и молилась, чтобы найдёныш с лазурными глазами не потерял сознание, потому как двоих мне было бы не вытащить…

Кого я спасаю? Такие мысли даже в голову не приходили тогда.

Значит, как жена, я… Вздор. Тогда зачем всё?

– Зачем ты пришёл?

В голосе, как и в сердце, зима. Снег засыпает леденеющий труп посреди поля – это я, та, что любила. Покойся с миром, чистое, искреннее дитя, а с той, что восстала из стона собственной невыносимой боли, с ней мы ещё поговорим. Познакомимся. Нам теперь как-никак жить вместе…

– Я пытаюсь объяснить тебе, что…

– Уходи.

– Джоан! Я ведь уйду…

– Я знаю.

В последний момент он придерживает дверь, которой только что собирался хлопнуть изо всех сил. Я смотрю на это одобрительно. Правильно. Аристократы должны держать себя в руках.

Зато я не аристократка. Какая из меня жена? Я не буду сдерживаться. Мне можно. Я разобью всё, до чего дотянутся руки, едва ты уйдёшь.

Уходи… Ну же! Уходи!

…

Я оказалась спасительницей короля случайно. Разве намеренно становятся спасительницами королей? Смешно же. К тому же расстояние от той деревушки, где я жила, до королевского дворца было…

Очень большое. Как от меня тогда до графини Вержи, в которую я превратилась по воле его величества.

Подумать только, два года прошло! Семьсот дней – целая жизнь.

Тогда тоже была весна. Правда, другая. Южная.

Я выбралась в лес. Впервые после зимы, что была на удивление морозной и снежной. Будто и не побережье тёплого моря, где уже через пару месяцев будет не протолкнуться от приезжих, жаждущих отдохнуть и подправить здоровье на юге королевства.

А сейчас тихо. Тихо, как в ладонях милосердной Спасительницы.

Солнце мелькает сквозь острое кружево сосен, от нестерпимо-чистой лазури высокого неба сердце пускается вскачь! Где-то приветливо рокочет море, я опускаю глаза и замираю над жёлтым пушистым первоцветом, что распустился среди пожухлой листвы в распадке.

– Привет, – шепчу я ему. – Не бойся, малыш, не сорву, – я сегодня не за травами, я – за весной. Почувствовать, что зима прошла, наполниться восторгом пробуждающейся природы.

Истеричный лай псов врывается в мысли. Тревога, словно дергающая зубная боль, пронизывает от макушки до пяток.

Что могло случиться в нашем тишайшем краю?