Не боярское дело - 2. Часть 3

— Значит, у него избыток образовался, — меланхолично пожал князь плечами, дегустируя коньяк многолетней выдержки, — И вряд ли, случайно.

— Что-то ты сегодня сам на себя не похож, — дождался государь, когда из кабинета выйдет слуга, принесший ему чай.

— Ещё неделю назад я чуть ли не бегом к тебе собирался бежать, чтобы рассказать, какая Держава у нас на Востоке может образоваться.

— Что за Держава! — резко и со стуком поставил государь на стол свой стакан, в серебряном подстаканнике.

— Япония, Маньчжурия и Китай. Как тебе? По мне — так силища! Не скажу, как по территориям, а по населению всяко нас превзойдёт.

— Я что-то не знаю про Китай?

— Мы все про него не так много знаем, и напрасно. Сдаётся мне, там давно уже не те правят, на ком корона надета, — задумчиво покачал князь бокал в руке.

— Кланы?

— Если бы… Хотя на первый взгляд оно так и выглядит.

— А на самом деле кто?

— Триада. Сообщество преступников. И это многое в корне меняет.

— Наша государственная служба безопасности не сможет справиться с китайскими уголовниками? — с насмешкой приподнял бровь Император.

— Боюсь, мне на это жизни не хватит, — криво усмехнулся Обдорин, поставив на стол свой бокал, — По вполне достоверным сведениям с Триадой в Китае так или иначе связан каждый сороковой, а то и вовсе тридцатый китаец. А вот слухи об их населении противоречивы. Последнюю перепись населения там лет пятьдесят назад пытались провести. Китайцев уже тогда было больше ста миллионов, а сколько их сейчас — один Бог ведает.

— Они вроде пытались ограничить рождаемость, — припомнил государь разговор с Олегом.

— На захваченных землях они так и делают, но не у себя. Обычно средняя китайская семья имеет пять — шесть детей.

— Погоди-ка, но тогда получается, что чуть ли не каждый пятый мужчина имеет отношение к этой Триаде!

— И их несколько миллионов, — подтвердил князь.

— Ничего не понимаю. Если преступное сообщество настолько могуче, то почему они до сих пор не захватили власть?

— Должно быть понимают, что смена одного правителя на другого не принесёт стране ничего, кроме гражданской войны, вина за которую ляжет на них.

— Но Китай не всегда был Империей. Гораздо большего они добились, когда стали народной республикой.

— Тотальная демократическая диктатура, — хмыкнул князь, — Вряд ли Триада — это сообщество самоубийц. Когда диктатура железной рукой начнёт наводить порядок в стране, прольются реки крови. Сначала будут уничтожены Кланы и аристократия, а потом Триада. Так что им проще оставить пока всё, как есть. Тем более, что простым народом управляет именно Триада. Это вторая власть в Китае. И как по мне, не менее действенная, чем государственная.

— Ладно. Следует начать более глубокое изучение Китая. Подумай, как это будет выглядеть. А теперь вернёмся к Державе. С чего бы Китаю объединяться с Японией и Маньчжурией? Сдаётся мне, все они далеко не в дружеских отношениях.

— Так-то оно так, — согласился Обдорин, — Но ведь для чего-то князь Бережков встречался с третьим советником Императрицы Ехэнаро. Между прочим, она вдова, и до сих пор не замужем.

— Старая шлюха…

— Шлюха, этого не отнять, но не такая уж и старая. Ей сейчас лет двадцать семь, не больше. И как мне докладывали, многие из дочерей старого Императора выжили. Меня одного терзают смутные сомнения?

— Князь Бережков сейчас в столице?

— Нет. У себя в имении.

— Я вызову его завтра. Скажем… — государь наморщил лоб, а потом решительно вычеркнул одну из строк в своём ежедневнике, вписав вместо неё новую фамилию, — В тринадцать тридцать. Тебя тоже жду.

Император с некоторым вожделением оглянулся на бар, но тут же взял себя в руки.

Второй наследник — дело архиважное, а коньяк может и подождать.

Конец

* * *