Не бойся быть собой

– Как такое можно было придумать в 15? Явно насмотрелся голливудских мелодрам… В итоге первый поцелуй отложился еще на месяц. Воспоминания размытые, потому что парень этот мне уже разонравился. Зато в 16 лет влюбилась по уши, в мальчика из параллельного класса. Его звали Артем. Все было так романтично: сначала он строчил мне эсэмэски, а на переменах брал за руку и что-то рассказывал, и несмотря на косые взгляды одноклассниц, провожал из школы домой. Теплый июньский вечер, закат, мы сидим с ним на набережной и ждем разводки мостов… он что-то весело рассказывает мне, губы его все ближе, речь все тише, шепчет на ушко, голова идет кругом, а в животе отзывается томное желание от прикосновения его щеки, я чувствую, как он дышит «Орбитом» без сахара. И эта песня в голове крутится. Мы все ближе друг к другу, его руки прижимают меня за талию, носы наши коснулись… потом его губы коснулись моих, он что-то говорит, и эти легкие наноприкосновения щекочут все фибры моей души. Наконец, губы замолкают, ни живая ни мертвая, я вся дрожу от возбуждения и слабости в ногах, но все еще жду… И вот наши губы сомкнулись, как разводные мосты. «А-а-а-а», – закричало сердце, душа понеслась в пляс, губы глотнули нежности, сладости, любви и наполнили этим соком все тело. Белая ночь выключила время и подала десерт, мы еще долго не могли насладиться друг другом. Это было так вкусно.

Поцелуй 2 (свадебный)

«Не надо испытывать счастья, счастье не любит пыток», – в немой диалог с гуляющей по набережной Петергофа у самого финского залива парой. Я не могла молчать, глядя на то, как молодоженов пытает фотограф, создавая выгодные ракурсы. Женился мой друг, он и пригласил меня на свою свадьбу.

О его избраннице я знала только то, что она очень хотела замуж. Впрочем, это было понятно. Все женщины хотят замуж, и каждая готова поверить в любовь ради одного дня в белом платье. Я тоже пришла не одна, со своим другом.

Жених отчаянно целовал невесту. Фотограф командовала.

– Прижми ее крепче. Вот так, хорошо. Теперь возьми на руки и поцелуй.

Складывалось впечатление, что невеста была реквизитом.

– Так… Ну ты что, любимую поднять не можешь? Вот, хорошо. Держи, держи и целуй, – расставляла предметы любви фотограф.

Пара молодоженов, объятая метелью фаты, замерла на кромке залива, обнимаясь и целуясь на камеру.

– Так, теперь все повторим.

Они послушно повторили все в точности.

– Ася, шампанское, – смотрела она в объектив, обращаясь уже к своей помощнице.

– Открывай, – крикнула она жениху. Ты шампанское открыть не можешь?

– Давайте я открою, – крикнула наблюдавшая за картиной большая томная женщина с початой бутылкой вина в руке.

– Нет, ни в коем случае не давайте ей, – возразил ее щупленький кавалер. – Она зашибет пробкой невесту.

Наконец пробка вылетела. Мощная струя залила фотографа. Пена стекала с ее испуганного лица.

– Твою мать, чем я теперь снимать буду? Ася, давай свой «Кэнон».

– Комедия, – прокомментировал Артем.

– Пенная вечеринка, – согласилась я.

И меня поддержали лебеди, захлопав крыльями, они прилетали сюда, на берег залива, каждый год, чтобы отложить все дела, потом яйца, но прежде свить гнездо. Птицы были сильнее и честнее людей, в отличие от них мужчинам было трудно отложить свои яйца, чтобы подумать о строительстве гнезда для единственной и неповторимой. Определиться всегда было сложно. Надо ли мне с кем-то жить или подождать еще? Тем более что гнездом еще и не пахло.

Тем временем залив целовал неугомонных птиц, парочка лебедей подошла совсем близко, будто ловкий незаметный официант, сервируя столик прибрежного кафе, нарисовал на нем две белые чашки. Они чокались, танцевали и целовались.

Поцелуй (взасос)

– Почему мы так не умеем? – спросил меня Артем.

– Это потому, что я тебе не жена. Именно поэтому ты все еще плохо знаешь женщин.

– А я-то думаю, что-то мы с тобой упустили. Забыли пожениться.

– Это ты забыл. У женщины это всегда в голове. Даже при самом случайном знакомстве.

– Ладно, исправим, но прежде я должен знать, что же такое, по-твоему, женщина?

– Это стройная субстанция, которая живет жалостью к другим, не требует для себя ничего, кроме любви, и кормится поцелуями, но как только они заканчиваются, начинает капризничать.

– Это все лирика. Мне больше всего по вкусу твой язык, – захватил я ее губы своими и погрузил наши языки в глубокий поцелуй.

– Скромность тебя убьет когда-нибудь, – придя в себя, молвила я.

– Ты же меня спасешь? – подхватил меня Артем на руки и понес.

– Куда идем?

– В ЗАГС.

– Нет, сначала в ванную, потом на кухню.

– Хочешь разнообразий? – начал я жадно целовать ее шею.

– Извращений.

– По-твоему, я похож на извращенца?

– Нет, на тебе слишком много одежды.

– Я так и знал: мы не подходим друг другу!

– Точно, не подходим, а летим с бешеной скоростью.

Поцелуй 3 (чистосердечный)