Не бойся тёмного сна

– В том, что теперь вы можете наяву убедиться в

собственной правоте…

– Что-о?! – Нефедов потряс головой, как бы сбрасывая

наваждение.

Не отрываясь, наблюдали за его реакцией и они…

2. КАКОЙ ГОД БЫЛ ВЧЕРА?

– После вы поймете наш смешной вид, – сказал тот, что

был с бородкой. – Все тут вроде бы обыденно, но для нас

сегодня очень торжественный день, потому что вы –

первый, воскрешенный за всю историю цивилизации.

Думаю, что это даже позначительнее первого полета в

космос. Сегодня вы стали первым героем цивилизации и

десятки памятников, которые любят и поныне, вам

обеспечены. Никаких телекамер и съемочной аппаратуры,

привычной для вашего времени, здесь нет и все же,

поверьте, что сейчас за нашей, не очень складной беседой

следят и на Земле, и на Луне, и на нескольких, освоенных

землянами, планетах, и в космогородах, и на кораблях

межпланетных экспедиций. Как вы думаете, какой нынче

год?

– Вероятно, тот же, что и вчера, – неуверенно

пробормотал Нефедов, – одна тысяча девятьсот девяносто

первый. Шестнадцатое июня, по-моему.

– Верно, вы умерли в ночь с пятнадцатого на

шестнадцатое июня. И сегодня именно шестнадцатое

июня. Мы специально, чтобы вы легче вошли к нам,

10

поджидали совпадения дат. Но только год нынче: четыре

тысячи триста шестьдесят пятый… Словом, сорок

четвертый век…

– И мы, как говорится, рады вас приветствовать, –

вставил, видимо, уже давно заготовленную фразу

круглолицый врач, что все время улыбался.

Нефедов некоторое время застыло смотрел куда-то в

угол палаты, стараясь усвоить тот абсурд, что когда-то он

умер и сейчас такой невозможно далекий год…

– Выходит, меня восстановили? – уточнил он.

– Именно так, – подтвердил старший. – Вас высчитали

по всем биологическим, личностным, духовным и прочим

параметрам. Сначала вычислили последовательность всех

молекул и атомов вашего организма, а потом вырастили

его из нового материала. Приблизительно так вы это когда-

то и представляли. И, кстати, оказались правы: вся

сложность воскрешения в том, чтобы вернуть человеку

именно его сознание, именно его «я». Потому-то мы и

спрашиваем вас не о здоровье, о котором знаем все, а о

самосознании, что знаете только вы. Больше всего мы

боялись, что вы не скажете «я». Но попадание оказалось в

яблочко…

– Значит, вы не врачи… – сделал Нефедов нелепую

догадку.

– Мы восстановители: так нас и называют. И уж,

простите, пожалуйста, за еще один контрольный вопрос:

насколько ясно вы помните прошлое?

– Нормально помню, – задумавшись и как бы на каких-

то внутренних весах взвешивая память, проговорил

Нефедов.

– Оно не кажется вам слишком ярким или слишком

тусклым? – снова с особым пристрастием спросил тот, что

с бородкой, как будто имеющий возможность подстроить

его память вроде яркости телевизора.

11

– Да вроде, все как обычно. Что-то помню, что-то нет. .

Вчерашний вечер помню отчетливо. У Андрейки, моего

внука, был день рождения. За столом сидели: Сережа –

мой сын, со своей женой и Наташа – дочка, с Андрейкой.

А потом меня увезли. Господи, да они же волнуются…

Последние слова Василий Семенович произносил

растерянно, и все более замедляясь.

– Да, да, – подтвердил его немой вопрос старший,

виновато пожав плечами, – они давно уже не волнуются…

Ни дети, ни внуки, ни все пра-пра-пра…

– Вы оживили только меня?

– Да.

Некоторое время Нефедов сидел с открытыми, но

слепыми глазами. Они не тревожили его, не торопили

события.

– Я не верю! – вдруг заявил он. – Здесь все такое же, как

у нас.

– Специально, такое же, – уточнил старший, – ведь мы

хотим плавно перевести вас в наше время. Но вот и

новенькое…

Он подошел к стене, и там распахнулось окно.

– Взгляните. Но, прошу вас, поспокойней…

Нефедов, настороженный уже тем как странно, само

собой, отворилось окно, подошел и обомлел. Снаружи

оказался чужой фантастический город с причудливыми,

разноцветными крышами.

– Кино, да и только, – поневоле зачарованно произнес

Василий Семенович.

В небе в два слоя или в два яруса вились какие-то

разноцветные точки. Особенно стремительны были те, что

находились на втором ярусе: их скорость, кажется,

превосходила скорость реактивных самолетов. Уже одно

это мельтешение придавало миру совершенно иной образ:

мир казался плотней и объемней, потому что пространство

было, как бы обозначено, этими предметами до

12

головокружительной высоты. Нефедов смотрел вверх, как

вдруг совсем близко из-за ближайшего здания взмыло в

небо одно такое приспособление, похожее на каплю. Под

ее светлым колпаком можно было заметить людей.

Буквально за какие-то секунды капля затерялась в общем

мельтешении.

– Как называется ваш транспорт? – спросил Нефедов.

– А вы бы как назвали? На что это похоже? – сказал

старший.

– На мошек, – ответил Нефедов.

– Что ж, довольно точно, – засмеявшись, сказал

восстановитель. – Это одно из, скажем так,

неофициальных названий. А на самом деле эту мошку

называют «леттрам».

– Но как они не путаются, ведь это же целый рой? И

направляющих у них нет. .

– Направляющие есть. Конечно, не рельсы, как у ваших

поездов и трамваев. Просто каждая такая «мошка» точно

вычисляет координаты своего движения, согласно

движения других «мошек». То есть, она движется по тем