Не буди дьявола

Кайл приехал в больницу вместе с Мадлен и теперь слонялся между палатой Гурни и приемным покоем, сувенирной лавкой и буфетом, сестринским пунктом и парковкой. Было понятно, что он хочет быть рядом с отцом, и столь же понятно, что его раздражает полное безделье. Он уже множество раз заходил к Гурни в палату и выходил обратно. После нескольких неловких попыток он наконец попросил о том, о чем, по собственным словам, хотел попросить уже давно. С тех пор как Мадлен обмолвилась, что у них на чердаке хранится старый мотоциклетный шлем Гурни.

– Слушай, пап, у нас с тобой головы примерно одного размера. Я хотел спросить… ты не против… то есть… я хотел спросить, нельзя ли мне взять твой шлем?

– Конечно, можно. Как вернемся домой, отдам.

Гурни с улыбкой подумал, что сын унаследовал от него привычку не говорить о любви прямо.

– Спасибо, пап. Как здорово. Супер. Спасибо.

Звонила Ким – дважды, – спрашивала, как Гурни себя чувствует, извинялась, что не смогла приехать в больницу, многословно благодарила его за то, как он рисковал жизнью в схватке с Добрым Пастырем, а потом сообщила, что накануне ее долго допрашивал детектив Шифф в связи с убийством Робби Миза. По словам Ким, она показала, что готова к сотрудничеству, но лишнего не говорила. Однако наутро, когда к Шиффу присоединился агент Траут из ФБР, чтобы еще раз допросить ее в связи с событиями в хижине Макса Клинтера, она решила, что лучше нанять адвоката, – и отложила допрос.

Хардвик ввалился в палату к Гурни незадолго до полудня. Усмехнувшись и подмигнув Мадлен, он взглянул на Гурни, нахмурился и разразился смехом, похожим скорее на рык.

– Господи боже, что ты сделал со своими бровями?

– Я решил их сжечь и отрастить новые.

– А вместо лица решил завести себе долбаный гранат?

– Как это мило с твоей стороны, Джек. Я ценю твою поддержку.

– Господи, посмотришь телевизор – так ты там Джеймс Бонд. А посмотришь на тебя здесь…

– Что значит “посмотришь телевизор”?

– Только не говори, что ты не видел.

– Не видел что?

– Господи ж ты боже ж мой. Раздул тут третью мировую, а потом прикидывается шлангом. Этот чертов репортаж о вашей горячей ночке крутят по РАМ-ТВ все утро. Стерн выходит из хижины. Долбаный огнемет на капоте у Макси. Стерн горит. Макси палит из пулемета по вертолету. Ты героически бросаешься в ночь, рискуя жизнью. Вертолет падает, а вслед за этим следует, по словам дикторов РАМ, “ужасный трагический всполох”. Что ты, мой мальчик, это такое шоу!

– Но подожди, Джек. Вертолет сбили. Откуда же взялась съемка его падения?

– У этих подонков там было два вертолета. Один упал, другой тут же занял его место и стал снимать. Трагические всполохи поднимают рейтинг. Особенно когда при этом заживо сгорают два человека.

Гурни поморщился: перед глазами у него до сих пор стояла смерть Макса Клинтера.

– И все это показывают по телевизору?

– Они эту хрень крутят все утро. Шоу-бизнес, мой друг, долбаный шоу-бизнес.

– А как эти вертолеты вообще там очутились?

– Твой кореш Клинтер предупредил “РАМ-Ньюс”. Позвонил им и сказал, что ночью произойдет нечто великое, связанное с Добрым Пастырем, так что пусть будут поблизости с камерами наготове. Перед своим выходом он еще раз им позвонил. Макс давно ненавидел РАМ за то, как они осветили его провал при первом столкновении с Добрым Пастырем. Похоже, он с самого начала планировал сбить вертолет.

Пока Гурни осмыслял эту информацию, Хардвик вышел из палаты, прошел через большой холл к сестринскому пункту и оторвал от компьютера молодую служащую.

Вскоре он вернулся с торжествующим блеском в глазах:

– У них есть пара теликов на тележках. Телочка с большими сиськами сейчас нам один прикатит. И ты сам увидишь это дерьмище.

Мадлен вздохнула и закрыла глаза.

– А покуда, Шерлок, два вопроса. Как это, черт возьми, дантист Ларри так наловчился палить из пистолета?

– Мне кажется, у него была невероятная страсть к точности. Такие люди часто достигают совершенства в каком-нибудь деле.

– Жаль, что нельзя разлить это качество по бутылкам и продавать здоровым людям. И второй вопрос, более личный. Ты сам-то понимал, во что ввязываешься, когда шел в хижину Клинтера?

Гурни поглядел на Мадлен. Она не сводила с него глаз, ожидая ответа.

– Я ожидал встретить Доброго Пастыря. Не мог же я предвидеть весь этот ужас.

– Ты уверен?

– Черт возьми, что значит “ты уверен”?

– Ты правда думал, что Клинтер не придет, как ты ему и сказал?

Гурни помолчал.

– Откуда ты знаешь, что я сказал ему не приходить?

Хардвик ответил вопросом на вопрос:

– А как ты думаешь, почему он вмешался именно в тот момент?

Гурни и сам в глубине души гадал почему. Клинтер появился слишком уж вовремя – в ту минуту, когда дела у Гурни стали совсем плохи. Теперь разгадка показалась очевидной.

– Он установил жучки в собственном доме?

– Конечно.

– А приемник от них был в “хаммере”?

– Да.

– То есть он подслушивал мой разговор с Ларри Стерном?

– Естественно.

– И его приемник записывал все, в том числе наш с ним телефонный разговор. А вы потом добыли эту запись, потому и знаете, что я велел ему не приходить. Но ведь “хаммер” весь сгорел, как же вы…