Не буди лихо (СИ)

Александра, словно проснувшись, резко выдохнула и опрометью выскочила в коридор, едва не налетев при этом на неторопливо шедшую куда-то служанку.

— Наташенька, пожалуйста, разбудите Ивана Димитриевича! А то мне как-то неловко…

Улыбнувшись с хитроватым пониманием, девушка толкнула дверь и скрылась за ней.

* * *

Чемесов спустился вниз, мучимый стыдом и жуткой головной болью. Одеваясь, он пытался понять, что же донимает его больше, но так и не сумел. К тому же куда-то подевалась одна запонка, а другую пару он с собой не брал, потому что честно не собирался задерживаться в Воронеже дольше чем на день… И на тебе! Сегодняшнее утро после того, как он сел за стол в крестьянском доме, ухнуло, словно в колодец. В голове был слышен лишь далекий плеск — слабый отзвук событий. Такое случилось с ним впервые и надо же, чтобы именно сейчас! На глазах у Александры! В гостях у Николая Орлова…

В гостиной была только Александра Павловна. Хозяин, как обычно, отсиживался в своем кабинете. Смущенно посматривая на какую-то скованную и отстраненную графиню («Боже! Ну что я еще-то натворил? Болван! Думаешь, ей было приятно то, что ты надрался как свинья? Тебе нужны еще какие-то причины для ее холодности?»), Чемесов подошел, чтобы поцеловать ей руку и неловко начал извиняться за свое отвратительное пьянство, но она не дослушала его. Порывисто поднявшись, она отошла к окну и заговорила сама:

— Иван Димитриевич, вы должны объясниться!

— В чем? — холодея, выговорил Иван.

— Когда мы возвращались домой, вы сказали… — Александра повернулась к нему и, стискивая руки, продолжила. — Откуда вы взяли, что я выхожу замуж за Игоря Викентьевича?

Чемесову стало жарко. Проболтался! Известно — что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А ведь он дал себе зарок ни словом, ни взглядом не дать ей понять, что он знает…

— Я… Прошу прощения, Александра Павловна. Наверно, вы хотели сохранить это в тайне, пока не кончится траур…

Александра затрясла головой и выставила перед собой узкие ладони, словно отталкивая от себя эти лишние слова.

— Я хочу знать, — с ударением на каждом слове произнесла она, — кто вам сказал это?

— У меня был Игорь Викентьевич…

— Так это он?!

— Мне очень неловко, Александра Павловна. Я не должен был…

— Вы все не о том, Иван Димитриевич! — опять перебила его графиня. — Я лишь пытаюсь разобраться. Прошу вас, повторите, что именно он вам сказал!

Запинаясь, Чемесов пересказал ей свой разговор с Орловым.

— Зачем он это сделал? — Александра всплеснула руками.

— Должно быть, хотел оградить вас от лишних волнений…

Графиня сжала тонкими пальцами виски.

— Вы никак не поймете, Иван Димитриевич! Он солгал вам! Я не давала согласия на брак с ним! Да, Игорь Викентьевич делал мне предложение, но я лишь обещала подумать…

— Что?! — переспросил Иван, чувствуя, что его захлестывает совершенно идиотский восторг, от которого хотелось запрыгать, повизгивая по-поросячьи.

Он едва сдержал нервный смех, представив себя в подобной роли.

«Дурак ты дурак, — выругал он себя, пытаясь не поддаться вновь бессмысленным надеждам. — Ну и что, что она отказала Орлову? Ты-то, пьяница, здесь при чем?»

Он понурился, задумавшись и не замечая, что автоматически массирует левый висок, тянувший занудной непрекращающейся болью.

— Болит? — участливо спросила Александра.

— У нас в деревне это называется «с бодуна», Александра Павловна, — хитренько подмигивая, пояснил появившийся на пороге гостиной Николай Орлов.

— Терзай, терзай… — Чемесов тряхнул головой, отбрасывая со лба непокорные волосы, и тут же сморщился.

— Можно я все-таки полечу вас, Иван Димитриевич?

— Право, не стоит. Прошлый раз вы выглядели после этого такой измученной… У меня есть обезболивающее.

— Опий?

— Да.

— Он вреден! Я это знаю совершенно точно!

— О чем это вы? — Николай недоуменно вздернул брови.

Чемесов бросил на Александру вопросительный взгляд, и она кивнула, разрешая ответить.

— Александра Павловна может снимать боль руками. Я уже испытал подобное однажды. Только это забирает у нее слишком много сил, вот я и не хочу…

— Быть того не может!

— А вот вы посмотрите и убедитесь.

Александра подошла к Ивану и, остановившись перед ним, начала осторожно водить рукой у его виска. Потом встряхнула кистью, словно смахивая с нее что-то налипшее, неприятное, и вновь поднесла ладонь к больному месту, на сей раз будто согревая его, успокаивая.

Чемесов растроганно следил за ее лицом, видя, как оно бледнеет и становится аскетичнее, строже, возвышеннее по мере того, как боль покидает его собственную глупую голову. Наконец Александра вздохнула, отступила от Ивана и мгновенно оказалась у него на руках. Чемесов бережно опустил ее на диван. Она заснула, едва ее светловолосая голова коснулась подушки…

— Что с ней? — всполошился Орлов, до этого сидевший затаив дыхание.

— Спит. Прошлый раз было так же. И опять я чувствую себя каким-то вампиром…

— И что — голова у тебя теперь действительно не болит?

— Нет. Это поразительное ощущение, Николай.

— Да-а, — протянул Орлов, придирчиво оглядывая Чемесова.