Не буди лихо (СИ)

— Глупости. Эти трое — гости Саши и Игоря Викентьевича, — Александра бросила на брата уничтожающий взгляд, но он, сделав вид, что не замечает этого, продолжил, — а вы будете моим.

Иван в растерянности замер, но тут в коридоре появился Орлов. Улыбаясь удивленно, он спросил:

— Почему это вы все столпились у входных дверей? О! Господин Чемесов! Я не сразу заметил вас. Эскулапы уже выпустили вас?

— Да, — холодновато откликнулся Иван.

— Я вот приглашаю Ивана Димитриевича провести с нами вечер, а он все отнекивается, — гнул свое Миша.

— Ну, это даже невежливо. Право, оставайтесь. Скоро придут еще гости. Двоих из них мы так же, как и вы, увидим впервые, а с генеральшей Коноплевой вы, кажется, уже имели удовольствие познакомиться.

Выражение комического ужаса на его красивом смуглом лице изумило Чемесова даже больше, чем любезность по отношению к собственной персоне. Пусть она была густо замешана на иронии, но все же…

Вмешательство Игоря Викентьевича сломило неуверенное сопротивление Чемесова. Он позволил лакею помочь снять с себя пальто и вслед за хозяевами прошел в гостиную, невесело думая о том, что, быть может, это последняя возможность побыть рядом с Александрой. Судя по тому, что он понял сегодня, графиня не станет сама искать встреч с ним, а от расследования его отстранили, и значит, он потерял формальный повод появляться в этом доме сам…

Они едва успели присесть, как дворецкий с поклоном доложил о приходе ожидаемых гостей. Вслед за генеральшей в комнату вступили высокий мужчина, судя по всему, ровесник Орлова, и под руку с ним очень похожая на него девушка лет двадцати или меньше. Иван, Миша и Игорь Викентьевич поднялись гостям навстречу.

— Парилин Илья Аркадьевич, — представился гость, пожимая руки мужчинам, а затем склоняясь над пальчиками Александры. — А это моя сестра, Татьяна Аркадьевна.

Девушка была очень мила в своем смущении. Впрочем, Илья Аркадьевич тоже был весьма недурен собой, отличаясь, правда, какой-то пряничной, не по-мужски слащавой красотой — яркие полные губы, румяные щеки, глаза с поволокой, блестящие, подстриженные в скобку темные волосы. Пожимая ему руку, Чемесов вдруг поймал себя на том, что невольно примеряет к новому знакомому описание убийцы Наташи Петренко. Оно подходило идеально. Впрочем, уже в следующее мгновение он подумал, что под него с одинаковым успехом подошли бы и Игорь Викентьевич, и только что проскользнувший в комнату лакей…

Но если одна часть его мозга потешалась над подобной параноидальной подозрительностью, то другая четко думала о том, что Парилина следует проверить на предмет его присутствия в Москве во время убийства Василия Орлова, и в Воронеже, когда погибла Наташа. Ту же проверку давно следовало провести по отношению к Игорю Викентьевичу… «А ведь ты ревнуешь», — глумливо пропел кто-то в голове, но он прогнал проклятого беса прочь, отводя взгляд от Александры, возле которой, соревнуясь в красноречии и при этом вызывающе поглядывая друг на друга, стояли оба предмета мысленно составленных им ориентировок. Гораздо приятнее было смотреть на Мишу Румянцева, который, улыбаясь, расспрашивал о чем-то Таню Парилину. «Зря я остался, — подумал Иван, чувствуя себя совершенно лишним. — Все-таки первый интуитивный порыв всегда бывает правильным».

Александра, словно почувствовав его настроение, обернулась и с улыбкой склонила голову. Иван невольно улыбнулся ей в ответ. Тогда она вопросительно приподняла бровь, а Чемесов едва заметно пожал плечами и вздохнул, искорки лукавства вспыхнули в глубокой зелени его единственного глаза. Он быстро выстрелил взглядом в сторону все еще вежливо пикировавшихся (насколько понял Иван, речь шла о судьбе русской национальной культуры в свете нашествия западнических настроений) мужчин, не замечая, что дама, ради которой они и скрестили копья, уже не с ними, и вновь повернулся к молодой женщине. Лицо Ивана приобрело задиристо-высокомерное выражение, он чуть отвел в стороны руки, согнутые в локтях и похлопал ими себя по бокам, словно петух, готовящийся к сражению. Александра потупилась, пряча веселую улыбку — маленькая пантомима Ивана была очень точной.

Справившись со смехом, графиня вновь взглянула на внешне совершенно невозмутимого Чемесова и в свою очередь указала ему глазами на генеральшу Коноплеву. Утопая в подушках, которыми ее обложил заботливый Илья Аркадьевич, пожилая дама зорко следила за тем, как ее племянница принимала ухаживания Миши Румянцева. Выражение лица у нее при этом было совершенно бульдожье. Вновь взглянув на графиню, Иван быстро передразнил Марью Ивановну. Шарж на его обычно строгом лице получился настолько смешным, что Александра, уткнувшись лицом в ладошку, даже всхлипнула от сдерживаемого хохота.

— О да, Александра Павловна. Только вы здесь и понимаете меня! — с патетикой в голосе возвестил Парилин. — Нынешнее состояние нашей словесности действительно заслуживает того, чтобы его оплакали!