Не буди во мне ведьму (СИ)

   Мои глаза закрылись. Объятия сна были такими сладкими, словно я не спала несколько месяцев. Розоватая дымка дурманила, окутывала, несла меня куда-то. А потом это нежное тепло отступило, резко выпустив меня во тьму. Краски стали меняться. Крохотная, не внушающая уверенности тропинка настойчиво звала следовать ею. Я поддалась уговорам и пошла. Не имеющие отношения к делу воспоминания пришлось, словно ветви деревьев, бьющие в лицо, отводить от себя и идти прямо. А там вскоре появились мрачные очертания школы. Девочка пятнадцати лет с розовой сумкой, переброшенной через одно плечо, прощается с подружками, машет им рукой и не замечает притаившуюся за углом у кустов угрозу. Он стоит там, жадно вдыхая воздух, и ухмыляется, ожидая подходящего момента. Он возбужден этой игрой, потому что знает, что сопротивляться ему не будут - дети слишком слабы, а он - такой сильный и всемогущий. Он с легкостью может прекратить хрупкую жизнь ребенка, попавшего в его руки, просто свернув шею, как утенку, курочке и прочим животным, на которых он так умело тренировался, когда сам был маленьким. Конечно, он чувствовал себя особенным, почти богом. Эту слизкую противную ухмылку я запомнила лучше, чем лицо. Но даже наяву отыщу и сотру ее чем-нибудь острым, даже ногтями, если придется!

   Я видела, как вокруг его укрытия сгущалась газообразная тягучая тьма. Она тянулась от него во все стороны, напоминая щупальца. Никогда не любила морепродукты, а сейчас при одной только мысли просто выворачивало. Вот он - черный осьминог!

   Еще хуже стало, когда я увидела, как Сашкина сестра, ничего не подозревая, двигается в сторону этого монстра. Хоть он еще и не прикоснулся к девочке, но его щупальца уже трепали ее кудри. Я повиновалась порыву и закричала. Но меня все равно никто не слышал. Маньяк резко втащил девчонку в кусты и никто, кроме меня, не заметил ее исчезновения. Будто не было никого на том месте.

   Он прижал ее к грязной земле, зажимая ей рот и приговаривая на ухо угрозы, стандартные для любого маньяка: "Не кричи, а то убью и тебя, и твоих родителей! Я знаю, где ты живешь! Будешь себя хорошо вести, и все быстро закончится!". Он разрывал на ней юбку, трусики, доставая из собственных штанин...

   Боже, как же мне хотелось прекратить все это! Взять огромную дубину и со всей дури вмазать по обнажившемуся заду маньяка, лежавшего на теле несчастной рыдающей девочки.

   Девочка собрала смелость в кулачок и со всей силы ухватила маньяка за то самое срамное место, которым он собирался надругаться над телом несовершеннолетней. Она так сильно сжала попавшийся орган, что физиономия убийцы побагровела. Теперь он задыхался, а молодчинка Машка дернула сумку и угодила насильнику прямо по башке. Раздался отвратительный хруст, и девчонка убежала. Он, конечно, гнался за ней. А Машка, она пришла домой. Ее всю колотило. Взмокшая, перепачканная, напуганная, она не могла ответить ни на один вопрос испуганной побледневшей матери.

   Быть наблюдателем я больше не могла. Слишком больно все это было. Я встала прямо перед маньяком, схватила его за шиворот и вытащила из памяти Машки. С тех пор эта падаль угнездилась в моем мозгу...

   - Дина! - встревожено звал меня голос Сашки.

   Я не могла разглядеть его лица. Тошнота накатывала волнами. Тело не слушалось, не подчинялось приказам. Я попыталась встать, но комната кружилась. Римма подхватила меня и потащила на улицу. Она уложила безвольное тело подруги-ведьмы на скамейку, причитая, что затея была очень плохой. Сашка молчал, переваривая страдания где-то внутри, подальше от посторонних взглядов.

   - Я видела его! Я забрала его! Завтра Машка проснется - и все будет хорошо! - вздохнула я, принимая сидячее положение. Карусель-земля останавливалась.

   - Ты напугала нас до... - прошипел на меня маг.

   - Не поминай их всуе, а то придут! Проверено на собственной шкуре... Точнее на чужой. Но факт остается фактом. - Более живо заговорила я, переставая напоминать самой себе воскрешенный труп.

   Мое лепетание восприняли бредом, и оба друга опасливо оглядывали меня.

   - Ну, где благодарность? - разозлилась я.

   - Ну, ты и... - рыкнула Римма.

   - Ведьма? - ухмыльнулась я, с легкостью догадавшись. - Где-то я это уже слышала! Так что ты меня не удивила!

   Подруга расслабилась и ухмыльнулась.

   Мне дали еще некоторое время прийти в себя. А потом потребовалось немало усилий, чтобы переспорить Сашку, убеждая в своей состоятельности помочь ему выставить "сигнализацию" на район.

   Мы забрались на самую высокую точку в округе - местный памятник, тот самый, на котором я сегодня проводила время, доставая свою Смерть всякими глупостями. Каждый занял свою сторону. Одну руку вытянули раскрытой ладонью к углублению, где обычно по праздникам горел огонь. Вторую - в сторону домов, улиц.

   - Римма, расслабься! - просил Саша. - Выкинь из головы все, абсолютно все, мысли! Мы должны стать единым целым.