Не было нам покоя

Джонас попытался вернуться к домашней работе, но тут Гэтан врезал ему по уху. Вернее, скорее постучал, но задел хрящ уха, и тот болезненно согнулся. Гэтан не успел ударить Джонаса снова, а Джонас не успел удушить его от ярости. Ноэми яростно выбежала из кухни, промаршировала мимо кассы и направилась к двери. Она стянула футболку и распустила пучок. Резинка для волос упала на пол. Под униформой у нее было что-то вроде черного лифчика с уймой переплетающихся ремешков. Джонас понятия не имел, для чего они все нужны. Он собрал вещи и протолкнулся мимо Гэтана. Наклонился, чтобы подобрать ее резинку, и чуть не упал, когда рюкзак сполз у него с плеча и плюхнулся на землю. Вернув себе равновесие, он помчался наружу следом за Ноэми. Она явно была в бешенстве, но Гэтана развеселил вид матери, которая оттянула ребенка на обочину, чтобы его не затоптала бешеная девица. Лишь потом женщина одарила полураздетую Ноэми неодобрительным взглядом.

– Тебя уволили? – спросил он, поравнявшись с ней.

– Меня отправили домой до завтра.

Она остановилась, недоверчиво глядя на него, словно не понимая, как он оказался рядом. Джонас перевесил рюкзак на другое плечо и стянул худи. Когда он протянул ей кофту, Ноэми неодобрительно наморщила нос, но все равно надела ее. И снова зашагала по направлению к дому.

– Вообще-то это топ, – сказала она несколько минут спустя, когда они миновали магазины и свернули на тропинку до «Лэмплайт».

Джонас не сразу понял, что она имела в виду этот свой лифчик. Он окинул взглядом ее стройную фигуру, но удержался от того, чтобы ее разглядывать.

– Прости, если смутила тебя.

– Нет, совсем нет.

– А мне самой немного неловко.

Ноэми наконец замедлила шаг и опустила плечи.

– Не за то, что я выбежала из магазина. Наверное, неприятно, что меня вот так вышвырнули у всех на глазах. Но мне не стыдно, что я разозлилась. Ну, может, не надо было этого показывать. Но он нагрубил тебе, а я ничего не сделала. Ты-то как, в порядке?

– Да все хорошо. Честно, мне пофиг, что там говорит про меня Гэтан Келли. Я даже не прислушивался. У него вроде вообще со всеми проблемы, да? Ну, значит, пусть сам и разбирается.

Она остановилась, сжавшись в темно-синем коконе его свитера. Худи было ей велико; пальцы едва показывались из рукавов. С коротких ногтей облез почти весь розовый лак. Ее выглядывающие из худи пальцы напоминали Джонасу подземных обитателей, которые осторожно обследуют камни по краям пещеры.

Джонас внезапно увидел, как обтрепались рукава худи: он иногда пожевывал их, отвлекаясь на уроке. Вот бы она этого не заметила.

– Жаль, что я не умею так думать. Иногда меня захватывает момент, – сказала она. – И мне хочется, чтобы все знали, что я думаю. Будто зажигаю спичку, но потом я вспоминаю обо всем, что сгорит в пожаре, и мне уже жаль, что я это начала.

– Тебя наказали за то, что ты за себя вступилась. Мне нравится, что ты не даешь себя в обиду.

Напористая и неприветливая, она казалась такой уверенной в себе. Джонас думал раньше, что его привлекают именно эти черты, но просветы в ее броне нравились ему еще больше. Так он мог лучше ее понять.

– Не даю в обиду? Люди сказали бы, что я стерва.

– Ну а я думаю, незачем притворяться, что тебя устраивает всякое говно. Ты же не робот.

Она напрягла губы, сдерживая улыбку.

– Ты очень внимательный, Джонас.

Он не знал, искренне ли она это заметила. Однако если он сказал что-то правильно, то пусть его считают внимательным, он не против.

– Я гораздо строже сужу людей, – продолжила она. – А тебе вроде как все равно. Это восхищает.

– Ну, я стараюсь.

Он знал, что слишком много молчит, что болтается на задворках разговора, прислушиваясь к чужим словам и делая вид, что задумался о чем-то своем. Если бы ему не было все равно, он бы все время злился. Он знал, что травят обычно тех, кто больше всех реагирует. Может, поэтому Гэтан и прицепился к Ноэми. Хотя это он виноват, а не она. Джонас однажды потерял контроль над собой и до полусмерти избил одноклассника, которого почти не знал. То, что описала сейчас Ноэми, этот пожар, который она не могла потушить… ему было знакомо это чувство.

* * *

Ноэми в тот вечер пропустила ужин и не появилась из комнаты до тех пор, пока все не ушли спать. Джонас лежал, читая «Макбета» к уроку литературы. Крошечный ночник на тумбочке освещал комнату теплым тусклым светом, а на потолке висела тень от птичьих чучел.

Сквозь расщелину в коридорной тьме, которую он создал своей приоткрытой дверью, Джонас увидел Ноэми. Она появилась из спальни, но шагов он не слышал: к тому времени он уже всунул в уши беруши, как делал каждую ночь. Без каблуков и вычурных нарядов она казалась младше: босая, в мешковатой футболке и хлопковых шортах, она вышла во тьму, держа за шнурки пару рабочих ботинок. Если бы они жили в другом доме, Джонас бы решил, что она направилась в туалет, но в «Лэмплайте» в каждой спальне была ванная.