Не бывает плохой погоды. Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)

Школьный лес – выделенный местной школе или детскому саду для использования в игровых и образовательных целях участок леса, находящийся в частном владении. Как правило, в таких местах допускается деятельность, выходящая за рамки allemansrätten, например прокладывание намеченных троп или строительство навесов.

Введение

Шведская мама в сельской Индиане

– Не хочу идти гулять.

Моя четырехлетняя дочь Нора стоит в прихожей, надув губы и скрестив руки на груди в знак протеста.

К ней присоединяется семилетняя сестра Майя:

– Мам, а мы точно должны

туда идти?

Они смотрят на меня так, словно я попросила их навести порядок в своих комнатах или, что еще хуже, поставила перед ними тарелку маринованной брюссельской капусты.

– Я бы лучше посмотрела мультики.

– Но сегодня выпал снег. СНЕГ! Хотите, слепим снеговика? – напеваю я на манер Анны из «Холодного сердца» в надежде, что любовь девочек ко всему связанному с этим мультфильмом поможет мне их переубедить. Я же знаю: стоит нам выйти из дома, как они начнут кувыркаться в снегу, напрочь позабыв о телевизоре и планшете. Самое сложное – вытащить их на улицу.

– Там холодно! – стонет Майя. – Почему мы постоянно должны ходить гулять?

Я уже открываю рот, чтобы пуститься в воспоминания о своем детстве, о том, как мы придумывали себе развлечения, когда телевизор транслировал всего два канала (оба без мультфильмов, за исключением субботнего утра), когда компьютерные игры нужно было загружать с пленочной кассеты, а в школу мы ходили пешком за восемь километров по колено в снегу и в обе стороны – в гору. Но вместо этого с губ сами собой слетают слова моей первой учительницы:

– Не бывает плохой погоды – бывает плохая одежда! – бодро восклицаю я, слегка переигрывая в попытке скрыть нарастающее раздражение.

Дети смотрят на меня, как на чудачку.

– Я не хочу это носить! – вдруг заявляет Нора, падает на пол и, извиваясь, пытается сбросить свои новые утепленные штаны.

Глубоко дышу. Считаю до десяти.

– Давайте выйдем на пятнадцать минут и проверим, хорошо ли на улице. А потом решим, поиграть или вернуться домой.

С таким условием мы наконец выходим за дверь в холодное февральское утро. Я вспотела, пока натягивала флисовую кофту, комбинезон, ботинки, зимнюю куртку, шапку, шарф и варежки на брыкающегося ребенка, и устала от утомительных уговоров. А в голове крутился вопрос: что случилось с современными детьми и почему они не хотят играть на улице?

Мы едем в местный парк небольшого городка на Среднем Западе США, который я теперь называю своим домом. Воздух дурманит своей свежестью, ярко-голубое небо слепит глаза. По дороге мы замечаем парочку белок, гоняющихся друг за дружкой по деревьям. А кроме них – ни души. На дорогах нет машин, нигде не видно детей, вокруг ни звука. Город словно вымер. Накануне вечером синоптики прогнозировали от двух до семи сантиметров снега. В ожидании снежно-ледяного плена люди поспешили с работы домой, чтобы заправить генераторы и закупить в магазине все необходимое. Поздним вечером хлебный и молочный отделы в Wal-Mart напоминали московский магазин в эпоху дефицита. Местные школы перенесли начало уроков на два часа вперед, а бо́льшую часть внешкольных занятий заранее отменили. С наступлением утра в школу и вовсе разрешили не приходить – объявили «снежный день», и муниципальные власти тоже взяли вынужденный выходной.

Куда ни глянь, везде, даже на небольшой горке в местном парке, девственно чистый, нетронутый снег. Майя и Нора сначала слишком увлечены игрой и не замечают царящей вокруг тишины. Девочки прокладывают тропы по белому ковру и делают снежных ангелов, смеясь и болтая без умолку. И тут Майя, давно забыв о своем представлении в прихожей и громких протестах, оглядывается вокруг и понимает: что-то не так.

– Мама, а где другие дети? – спрашивает она. – Почему они не в парке?

Ее вопрос переносит меня в другое место и время. Я родилась и выросла в Швеции, в городке, расположенном примерно на одной широте с заливом Аляска. Бо́льшую часть свободного времени мы с друзьями проводили на улице, копаясь в песке, лазая по деревьям, собирая слизней, ставя себе синяки на ногах и гоняя на велосипедах по окрестным улицам. Зимой мы катались на лыжах и коньках, спускались на санках с крутых горок, едва успевая уворачиваться от деревьев, ели снег на тех же горках, строили крепости сомнительной прочности и время от времени развлекали себя тем, что бросали снег в лицо ничего не подозревающим друзьям (такое развлечение у нас называли словом mula).