Не дай нам упасть (СИ)

— Ну, — Полина скрестила руки на груди. — Ты расскажешь мне, что стряслось или все щипцами вытягивать придется?

Да уж.

Моя лучшая подруга вполне на это способна. Это хорошо, что Эля сейчас в больнице, иначе бы мне точно не поздоровилось.

— Ладно, — тяжело выдыхаю и стараюсь взять себя в руки. — Ничего сверхъестественного, Поль. Просто… Гордей вчера приезжал ко мне домой. С цветами, весь такой – любите меня, я готов принимать участие в вашей жизни и бла-бла-бла…

— Серьезно? — изумленно вскрикнула она.

— В общих чертах.

— Козел! — с чувством выдала Полина. — А ты что?

— А я сказала, что ему лучше уйти.

— Обалдеть! А он?

— Просил позволить остаться, — пожимаю плечами.

— Боже! Как бабушкин турецкий сериал воочию смотрю.

Ага, вся жизнь – серила, а я эпизодическая героиня.

— Ну я стояла на своем до конца, хоть и было очень сложно оставаться хладнокровной и безучастной.

— Бедняжка, — Полина накрывает мою руку своей и ободряюще улыбается, чтобы поддержать. — У тебя стальные яйца, Стрельцова. Я бы так не смогла.

— Не переигрывай.

— Ну ладно, я бы сначала занялась с ним жарким сексом, а потом уже выставила мерзавца за дверь со словами – «Наша компания в ваших услугах более не нуждается, контракт расторгнут».

Мы синхронно рассмеялись и на душе мгновенно стало легче, словно часть темной тяжести начала растворяться. Конечно, большой осадок остался, но это уже моя маленькая победа. Маленькими шагами, потихоньку и справлюсь с огромной проблемой с именем «Гордей Исаев».

— И чем всё в итоге закончилось? — не успокаивается Полина.

— Слово за слово, и я напомнила Гордею про его брак с Ольгой.

— Мощно.

— Он клятвенно уверял, что никакого брака нет. Только вот молниеносно понял, о какой фотографии идет речь. Ну я и сказала, откуда ко мне попала эта фотография.

— А откуда? И что за фотка?

Тик-так, отсчитывайте секунды до момента моей жестокой смерти. Потому что с подругами у нас почти нет секретов, а я кое-что утаила. Конкретно, приключение с моим бывшим мужем в Москве.

Почему? Не знаю. Просто я хотела забыть это, как страшный сон. Пережить драму в личной жизни самостоятельно.

Делать нечего, в общих чертах рассказываю Полине обо всем случившемся. Про то, как Влад подсел ко мне в поезде, про его признания в любви и про всё остальное, что желала стереть из своей памяти безвозвратно.

— То есть, твой бывший думает, что ты от него беременна? — в шоке спросила подруга.

— Именно.

— Ты идиотка.

Не спорю. Идея паршивая, но после драки кулаками не машут, верно?

— Если бы я ему не соврала, возможно, он бы…

— Да понятно, — перебила меня Полина. — Мудак с большой буквы твой Райский.

Он не мой…

— Поля, блин. Хватит всех мужиков называть моими.

— Ну простите, — развела руками девушка. — Кто же виноват, раз ты решила свой гарем собрать.

— Не смешно.

— У меня язык без костей, ты же знаешь. Не злись на старую больную женщину.

— Кто это еще больная? — рассмеялась.

Дурное настроение почти сошло на нет. Так-то лучше. Надо больше позитива и улыбок, лишний негатив ещё никому добра не сделал. Тем более, в моем положении вообще нервничать нельзя.

— А если Влад предъявит права на ребенка? Он может.

Бесспорно. Я сама об этом думала уже бессчетное количество раз. Пришла к выводу, что правду надо открыть. Вот только как? Сплошные вопросы, проблемы и прочие прелести, которые навалились на меня, словно снежная лавина. хоть бери лопату и начинай разгребать.

— Буду разбираться со всем по мере развития действий. В конце концов, любая экспертиза установит, кто отец моей девочки.

— Тоже верно, — Полина посмотрела на часы и с сожалением посмотрела на меня. — Лис, мне уже пора идти. Обед закончился. Увидимся в субботу?

— Конечно, беги.

— Не раскисай, — подруга принялась торопливо собираться, пока официант нес счет. — Увидишь, всё образуется.

— Спасибо, что ты есть у меня.

— А ты у меня.

Из нашей любимой кофейни мы с Полиной вышли вместе. Только она свернула направо в сторону модельного агентства, а я направилась к стоянке, где оставила свою машину. Однако сесть за руль сегодня, очевидно, мне было больше не суждено. Потому что проход к моей ласточке загородила черная иномарка, из которой навстречу мне вышел Гордей Исаев собственной персоной.

Боже, принесла нелегкая. А я только в своей душе порядок навела, протерла полочки с пылью неразделенной любви и расставила заново ограничители, но нет. Почему бы ему просто не оставить меня в покое?

Он уже отпустил меня однажды. Ушел и вчера, едва услышав про Райского. Зачем явился теперь?

Поскорее бы всё это закончилось. Я уже ни о чем другом не мечтаю. Кроме покоя ничего не нужно.

— Садись в машину, — коротко бросил или, вернее, приказал, словно я его карманная собачонка.

— Что, прости?

— Садись, — повторил он сквозь зубы. — Нам необходимо серьезно поговорить.

Нам?

Что-то сомневаюсь, что это действительно так. Поскольку никаких нас нет, не было и не будет. Есть я. Есть он. По отдельности.

— Нет.

— Алиса, не заставляй меня применять грубую силу.