Не для печати!

Позади раздался яростный вопль баньши, и в ту же секунду на некошеную траву рядом с ним с неприличным звуком приземлился кочан цветной капусты. Не давая артиллерии прицелиться, Джек вилял то направо, то налево, прячась за стволами деревьев, и наконец сделал умный ход, нырнув под прикрытие цветущих кустов черной смородины.

И уже оттуда рванул через большую лужайку к безопасному летнему домику.

В домике со спущенными темными шелковыми шторами, свернувшись под одеялом, лежал и слегка посапывал агент Джека Артуро, сжимая в бледных пальцах незажженную сигарету. В маленькой комнате пахло, как у хомяка в клетке. Повсюду были разбросаны пустые бутылки, переполненные пепельницы и застывшие объедки кантонского ужина на четыре персоны. Под ногами хрустели панцири королевских креветок. Джек оглядел комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться если Морвенна все-таки решит пересечь Великую Черту. До недавнего времени летний домик был его убежищем, святая святых, священным пространством, но все когда-то случается в первый раз.

Услышав стук захлопнувшейся за Джеком двери, Артуро приоткрыл один заплывший, как у рептилии, глаз и облизал губы.

— Что, дома неприятности?

— Господи, я думал, ты спишь. Ты меня до смерти напугал, — ахнул Джек, схватившись за грудь.

С некоторым усилием Артуро облокотился на локоть.

— Недавно заходила одна из студенток, сказала, что ты и твоя красавица немного повздорили. — Он задумчиво пошарил языком у себя во рту, скорчил гримасу и неохотно сглотнул. — Такая маленькая блондиночка с буферами. Я сказал ей: будь лапочкой, пойди в студию, поставь чайничек и приготовь нам чайку.

Джек, который все еще высматривал врага сквозь грязное окно, рассеянно кивнул.

— Да, не помешало бы. Что она ответила?

Пока Артуро пытался сформулировать ответ, Джек разгреб хлам и извлек из-за сломанного кресла ржавый велосипед.

— Ты что это задумал? — пробормотал Артуро.

— Имя Лиз Чэпмен тебе о чем-нибудь говорит?

Артуро пожал плечами и зажег сигарету.

— Не знаю. Это та студентка-блондинка?

Джек отрицательно покачал головой, и Артуро продолжал догадки:

— Она скульптор? Художница? Кто еще? Кто она?

— В этом-то и вся проблема, — сказал Джек. — Я быстренько сгоняю на почту, возьму воскресные газеты.

Лицо Артуро перекосилось, как в кривом зеркале.

— На велосипеде? Ты что, совсем из ума выжил? Может, скажешь, в чем дело, Джек? У тебя что, нервный срыв?

В тот самый момент дверь летнего домика распахнулась. Джек инстинктивно пригнулся.

На веранде стояла маленькая блондинка с непропорционально большой грудью; ее силуэт вырисовывался на фоне яркого солнечного света.

В руках у нее был поднос. Артуро улыбнулся.

— Чудесно, спасибо. Послушай-ка, милочка, раз уж ты здесь, может, сгоняешь на велосипеде в деревню и привезешь нам воскресные газеты?

Он запыхтел под одеялом и вытащил пригоршню мелочи.

Девушка нахмурилась.

— Ты совсем обнаглел. Я тебе не рабыня, сам знаешь, и дел у меня по горло.

Артуро изобразил притворную обиду.

— Да ладно тебе. Прошу тебя, красавица…

Девушка фыркнула.

— Ах вы два несчастных старых пердуна. Что купить?

Артуро кивком показал на Джека, полагая, что тот ответит на вопрос.

— Пару экземпляров «Санди Ньюс»?

— Да, раз уж ты едешь в ту сторону, может, на обратном пути заглянешь в винный магазинчик? — спросил Артуро.

Девушка скорчила рожу.

Когда она ушла, Артуро снова забрался под одеяло, сжимая чашку чая в одной руке и сигарету в другой.

— Она из Австралии, да?

— Кто? — спросил Джек, все еще одним глазом наблюдая за окном. — Лиз Чэпмен?

Артуро покачал головой.

— Да нет же, тупая башка, эта маленькая блондинка.

Ник Хастингс распотрошил газету «Санди Ньюс» и открыл ее на развороте со статьей Лиз Чэпмен. Он не читал интервью и даже не смотрел на него. Его взгляд был направлен в мертвую точку, а сам он витал где-то далеко, пытаясь собраться с мыслями.

Чушь какая-то. Каким образом эта история очутилась в воскресных газетах? Сначала Ник думал, что Лиз случайно узнала правду, но понял, что сам себя обманывает. В интервью было написано точь-в-точь то, что он ей говорил, а некоторые фразы вообще слово в слово процитированы с пленки. Правда, Лиз каким-то образом удалось смягчить и изменить изначальный смысл сказанного. Ник вздохнул, провел рукой по волосам и стал думать, что же ему теперь делать.

Первое, что пришло в голову, — нужно найти способ все исправить и компенсировать ущерб. Извиниться, взять вину на себя. Но перед кем ему извиняться? Птичка-то вылетела. Теперь назад пути нет.

В голове зазвучал зловещий голос, похожий на голос его бывшей жены: ты думаешь только о себе. Равнодушный, так она его окрестила. Равнодушный.

Ник почувствовал, что где-то в горле застрял большой шершавый комок. Это чувство вины… Он понимал, что оно скоро пройдет. Может, лучше вообще забыть об этом — ну случилось глупое недоразумение?