Не доверяйте кошкам

Чтобы немного развеяться, я попыталась поболтать с подружками по телефону, но и это не помогло… Тогда я заставила себя выйти на улицу, чтобы побыть на солнышке, но в результате просто машинально обошла квартал, ничего не видя вокруг, потому что снова и снова спрашивала себя, зачем он опять отправился на пробежку. В конце концов я вернулась домой, чтобы чувствовать себя ближе к нему. Вы, наверное, считаете меня ненормальной. Когда я подошла к своей квартире, мне вдруг захотелось подняться на его этаж, чтобы, в определенном смысле, побыть с ним. Я могла бы сидеть там на последней ступеньке или свернуться клубочком на его половике, как верный пес. Но в тот момент, когда я уже стояла возле его квартиры, послышался какой-то шум, и я одним сверхъестественным прыжком очутилась внизу. Можно было разбиться насмерть, но он ни в коем случае не должен был увидеть меня здесь. Я металась по своей квартире, словно лев в клетке. Рик занимал все мои мысли, вопросы не давали мне покоя. Это был настоящий кошмар.

Не сумев обрести спокойствие на личном фронте, я решила шаг за шагом провести ревизию своей маленькой жизни и искоренить все, что ее осложняет. Раз уж самое главное от меня ускользает, можно попытаться по крайней мере навести порядок в остальном. В результате я приняла в этот вечер столько важных решений, сколько не принимала никогда.

18

Во вторник утром, не успев прийти в банк, я уже чувствовала себя уставшей. Интересно, Жеральдина будет выглядеть еще лучше на фоне моего плачевного состояния? Когда она открыла мне дверь и я увидела ее стоящей за своим окошком, я не подумала, что она красива — об этом всем давно известно, просто отметила, что в ней появилось больше достоинства, чем раньше.

— Привет, Жюли! Похоже, твой уик-энд прошел весело!

«Она говорит это потому, что я хромаю, или потому, что у меня мешки под глазами?»

— Не совсем, Жеральдина. А ты, я смотрю, в форме?

— Еще в какой форме!

Никогда раньше я не замечала, чтобы она реагировала с таким энтузиазмом. Выходит, иногда полезно давать оплеуху какому-нибудь болвану.

Я отнесла свои вещи к себе в уголок. Поскольку моя первая встреча с клиентом должна состояться не раньше чем через полчаса, я решила поговорить с Жеральдиной. Она стоит возле сейфа и раскладывает недавно полученные чековые книжки. К каждой из них нужно прикрепить листок. Жеральдина пытается сделать это скрепками, но они слишком маленькие, поэтому каждый раз отскакивают ей в лицо, как пружинки. Спрашиваю:

— Можно тебя отвлечь на минутку?

— Разумеется. Видишь, я как раз сражаюсь с этой пакостью. Нас не учили этому на стажировке. Как ты делаешь, чтобы они держались?

— Я беру скрепки из соседней коробки, они крупнее.

Лицо Жеральдины озаряется. Теперь я знаю, какое выражение было у Христофора Колумба, когда он открыл Америку. У Жеральдины это еще круче, поскольку ее глаза к тому же наполняются благодарностью. Подбородок у нее дрожит. Мне кажется, она сейчас заплачет. В эту секунду я говорю себе, что, возможно, зря собралась ей довериться. Особенно когда решается мое будущее. Я отступаю как можно более естественно.

Жеральдина повторяет попытку с чековыми книжками, используя более крупные скрепки. Она восхищенно разглядывает их, растроганная тем, что они больше не отскакивают ей в лицо, затем поворачивается ко мне:

— Ты хотела мне что-то сказать. Тебе нужен мой совет?

В ее взгляде читается нечто похожее на искреннюю доброжелательность. Меня всегда трогает подобное проявление внимания. Все мои колебания тут же улетучиваются.

— Да, я действительно хотела тебе кое о чем сообщить и попросить совета.

— Давай.

В эту минуту Мортань высовывает голову из своего кабинета. Обычно он сухо выговаривает нам, что личным беседам не место в банке, а если мы общаемся на производственные темы, то можно просто звонить из кабинета в кабинет, поскольку это производит впечатление на клиентов. Он нам говорил об этом не раз. Но сегодня утром, на удивление, он ограничивается глуповатой улыбкой:

— Прошу прощения, мадемуазель Дагуэн. Не могли бы вы зайти ко мне, когда у вас будет свободная минутка? Это по поводу досье мадам Болдиано.

Заметив меня, он добавляет:

— Доброе утро, мадемуазель Турнель. Прекрасно выглядите. Хорошо провели выходные?

Если бы Жеральдина знала, кто такой Альфред Нобель, она бы увидела на моем лице точно такое же выражение, какое было у него, когда первый изобретенный им брусок динамита с треском взорвался прямо перед ним. Я буквально остолбенела. А Жеральдина как ни в чем не бывало ответила:

— Зайду, как только освобожусь. Но пока я занята.

— Спасибо, Жеральдина.

Я поражена. Шавка залезла обратно в свою конуру. Жеральдина поворачивается ко мне:

— Так что ты хотела мне сообщить? Ты беременна?

Не дожидаясь ответа, она принимается хихикать, подпрыгивая на месте:

— Отец известен? Ты хочешь спросить меня, нужно ли оставлять ребенка? Знаешь, Жюли, ребенок — это чудо…