(не) Его Малыш(ка) (СИ)

— Да! — резко бросает Степан абоненту. — Ждите. Скоро буду! — отключает аппарат и возвращает свое внимание мне. — Данные, — официально-сухо, как с подчиненной, говорит он, и взгляд его подернут инеем.

— Да, — порывисто киваю, спешно активизируя свой телефон. — Сейчас.

Захожу в социальные сети, чтобы скинуть ссылку на профиль Стаса, и обомлеваю: его нет! Нервно, дрожащими пальцами вбиваю в поисковик, но результат тот же. Нет ни страницы, на которую я была подписана, нет даже в принципе такого человека.

На меня словно ушат ледяных помоев опрокинули, и в панике меня колотит, похлеще бездомного щенка под забором в лютый февральский мороз. К голове приливает кровь, так сильно пульсируя в висках, что уши закладывает.

Лезу в инстаграм, и там такая же картина, но добивает меня не это. Врезает под дых и заставляет сложиться пополам, захлебываясь застрявшим в горле жутким испугом, совсем другое: отсутствие во всех приложениях и облачном хранилище хотя бы намека на то, что был в моей жизни такой человек.

— Что? — Горячие ладони ложатся на мои щеки. — Что случилось? — взволнованно интересуется Степан, приподнимая мое лицо.

Мне стыдно и страшно смотреть в его глаза, и я крепко-крепко жмурюсь. Сбивчиво объясняю ему все и уже мысленно ищу на планете Земля то место, в которое мне стоит прятаться.

— Но я не врала, — всхлипываю я и рискую открыть глаза.

— Верю. — Всего одно слово, но сказано так, что у меня не вызывает сомнения, что именно так, а не иначе.

Шершавые пальцы проходятся по моей коже, стирая слезинки. Настойчивые ладони зарываются в волосы на затылке, а теплые губы касаются моего лба.

— Верю, Кроха, — негромко повторяет он. — Давай свой телефон, мои парни разберутся.

Без лишних вопросов отдаю ему девайс и молча провожаю его удаляющуюся фигуру, так и сидя на столе. Резкий щелчок с грохотом закрывшейся входной двери действует на меня, как догоревший запал на тротиловой шашке. Я взрываюсь громким рыданием, соскользнув со стола и усевшись прямо на полу. Слезы очищающим потоком катятся по щекам, и я не в силах их остановить. Я просто сдаюсь на милость эмоционального опустошения, реву белугой от ощущения, что мною попользовались и выкинули за борт.

Сколько бы я так просидела, сколько бы еще пролила слез, не знаю. Настойчивое мяуканье и тыкающийся в мой бок нахальный нос Кошика, словно крепкие канаты, вытягивают меня из пучины истерики.

Встаю, утираю полотенцем лицо, предварительно бросив в него пригоршню холодной воды, наклонившись над раковиной. Старательно запираю на большой амбарный замок в самом дальнем закоулке своей памяти все мысли и воспоминания о Стасе и сложившейся ситуации.

Часа два вожусь на кухне, занимаясь приготовлением обеда и маринуя мясо для ужина. Затем переодеваюсь в просторное длинное платье из мягкого трикотажа насыщенного синего цвета, сую ноги в удобные сланцы и, прихватив полотняную сумку с художественными принадлежностями, спешу на выход.

— Кошик, — окликаю животинку, рысью метнувшуюся к двери, — ты дома остаешься. — Не настаиваю, но я не во дворе решаю погулять, а сходить на берег.

— Мяв! — Кот настойчиво царапает косяк, оставляя некрасивые борозды.

— Ну, хозяин тебя за это не похвалит, — беззлобно журю кота, аккуратно отодвигая от двери, чтобы открыть ту.

— Мяв! — летит в ответ, и меховая торпеда вылетает на крыльцо, стоит мне лишь немного приоткрыть тяжелую дверь.

— Ну, пошли! — смеюсь я, спускаясь по ступеням. — Мой защитник!

Путь до пляжа оказывается недолгим, а сам пляж — идеально обустроенным для отдыха, но безлюдным в этот дообеденный час. Занимаю один из шезлонгов, вытягивая ноги, и приподнимаю подол, позволяя лучам ласкового солнышка ласкать бледную кожу щиколоток.

Успокаивающий шум неспешно набегающих на песчаный берег волн, Крики голодных чаек, шелест морского бриза — все это действует успокаивающим бальзамом на мою смятенную душу. Мне не хочется шевелиться. Я даже не достаю альбом для рисования, чтобы запечатлеть эту красоту. Я просто жадно напитываюсь ею зрительно и духовно.

Кошик по-царски располагается на соседнем лежаке, вытянув лапы и мурлыча вполне в духе довольного жизнью беззаботного существа.

Домой мы возвращаемся, когда я начинаю чувствовать легкий голод. Во дворе стоит автомобиль Степана, и приятное чувство охватывает меня. Но стоит мне перешагнуть порог, как взгляд натыкается на пару женских сандалий и маленьких детских кроссовок.

Глава 25 *Степан*

*Степан*

Сжимая вилку в кулаке до побелевших костяшек, не чувствуя вкуса еды, я с горем пополам доедаю завтрак и сбегаю из собственного дома, напуганный тем шквалом сбивающих с ног эмоций, что вызывает во мне Кроха.

К взбудораженному состоянию из-за бессонной ночи, проведенной в бредовых миражах с участием мирно спящей за стеной малышки, добавляются еще и утренние фантазии о совместных завтраках, обедах, ужинах…

Дискомфорт в паху все еще дает о себе знать, оттопыривая ширинку. А в памяти, будто на повторе, транслируются картинки вчерашней ночи.