Не говори, что лес пустой...

Давлят хотел описать вечерний пейзаж в своем дневнике, но слова ускользали, по телу разливалась слабость, пальцы отказывались держать карандаш, веки отяжелели и стали слипаться. Беспрерывно зевая, он улегся на нары, застеленные брезентом, и вещмешок под головой показался мягче пуховых подушек Оксаны Алексеевны.

Сморил сон и Петю Семенова. Он задремал в своем углу, привалившись к стене землянки, с телефонной трубкой у уха.

Разбудил их тревожный бас сержанта Харитонова.

— Товарищ лейтенант, финны! — крикнул Харитонов.

Давлят и Петя тут же вскочили и сразу услышали стрельбу и взрывы. Землянка ходила ходуном.

— Почему никто не звонил? — спросил Петя.

— Комвзвода пытался… — сказал Харитонов и, не договорив, помчался за Давлятом, который пулей вынесся из землянки.

Судя по всему, финны решили воспользоваться нашими последними неудачами и провести под покровом ночи разведку боем.

Не исключено, что они намеревались испытать прочность занимаемых нами позиций, выяснить наличие сил и расположение огневых точек, а затем нанести чувствительный контрудар.

Неожиданность нападения дала им определенные преимущества: когда Давлят прибежал на позиции второго взвода, они уже успели просочиться на флангах, через линии, занятые двумя другими взводами. Их было до полуроты, не меньше, и столько же еще шли в лоб. Над вторым взводом нависла угроза окружения.

Снег подсвечивал ночную тьму, но тем не менее в небо беспрерывно взлетали ракеты. Воздух расцвечивали и длинные пунктиры трассирующих пуль. За спиной Давлята ухнула граната, он услышал сдавленный крик.

Быстро разобравшись в обстановке, Давлят приказал командиру второго взвода занять круговую оборону, а командирам первого и третьего взводов не раскрывать полностью свои огневые возможности, дать противнику углубиться.

Семенов к тому времени восстановил связь, и Давлят доложил о создавшемся положении и принятом решении командиру батальона, капитану Сухареву. Тот выругался.

— Да тебя под трибунал отдать мало!..

Давлят пропустил его слова мимо ушей.

— Прошу, — сказал он как ни в чем не бывало, — поддержать нас другими силами, с тем, чтобы втянуть противника в мешок и полностью уничтожить.

— Мало, свою роту погубил, другие, думаешь, отдам на съедение? — зарокотал капитан. — Я отучу тебя своевольничать! Болтун! Сам заварил кашу, сам и расхлебывай… Всё. Сейчас доложу командиру полка. Расстрелял бы на месте!..

Давлята прошиб пот. Кусая губы, он позвонил прямо начальнику штаба полка и все рассказал. Подполковник Тарасевич выслушал его холодно, сухо задал два-три уточняющих вопроса, велел не бросать трубку и, соединившись по другому аппарату с командиром батальона Сухаревым, приказал поддержать роту Сафоева.

— Я хотел взять разрешение комполка, — заюлил Сухарев, — но их нет на месте…

— Приказываю поддержать роту Сафоева, — повторил, возвысив голос, подполковник Тарасевич и, бросив трубку, сказал во вторую, Давляту, одно только слово: — Действуйте!

Финны стали терять свое преимущество. Их первоначальный успех начал оборачиваться поражением. Не встречая упорного сопротивления, они продолжали втягиваться в мешок, обходя второй взвод, который вскоре оказался как бы предоставленным самому себе. Бой переместился в глубину наших позиций, и тут-то мешок был затянут. Финны рванулись назад, однако попали под уничтожающий огонь со всех четырех сторон.

Давлят ликовал. Перед его мысленным взором, как на экране, возникали сначала самодовольные, а потом огорошенные лица финских военачальников.

«Погодите, вы еще узнаете нас!» — торжествовал Давлят и, должно быть, произнес это вслух, потому что связист Петя Семенов повернул к нему свое веснушчатое лицо и спросил:

— Что?

— Проучим теперь! — крикнул Давлят.

Он приказал Пете поскорее связаться с начальником штаба полка, а командиру второго взвода сказал, что надо спешно выдвигаться к финским позициям.

— Молодец! — не удержался от похвалы подполковник Тарасевич и, словно недовольный тем, что изменил своему правилу никогда не хвалить, тут же сердито спросил: — Комбат в курсе?.. Нет?.. Мальчишка! Донести по инстанции, потом действовать!

К рассвету второй взвод, который Давлят повел сам, незаметно выдвинулся к самой финской линии обороны. Едва только на нашей стороне стихли выстрелы, Давлят связался с комбатом, на КП которого к тому времени оказалось все полковое начальство, и сказал:

— Пришел наш черед. Прошу поддержать огнем.

Буквально через минуту на финнов обрушился массированный артиллерийский залп. Потом ударили минометы, застрекотали пулеметы. Давлят рывком вскочил и крикнул:

— Вперед, товарищи! На штурм!

— Ну-тка, братцы, пошли, — поднялся за ним красноармеец Волков.

— Ур-ра! — закричал Сурен, и взвод подхватил этот клич.

Финны не ожидали удара, и в их неприступной, как они сами вещали, линии обороны появилась еще одна брешь. Бойцы во главе с Давлятом, сумев использовать фактор внезапности, углубились почти на триста метров и завязали кровавый бой, готовые скорее погибнуть, чем отступить.