Не говори, что любишь – 1

— Выходи, я напротив, — пишу ей, скидываю сообщение и жду. Василина выбегает, оглядывается по сторонам и бежит ко мне, сияя улыбкой. Невольно любуюсь ею, такой тоненькой, красивой. Легкий цветочный сарафан до колена с обнаженными плечами, распущенные волосы, девчонка вся сияет и чувствую, что мои губы расползаются в ответ, хотя и не видно под шлемом.

Подбегает ко мне, смотрит в глаза. Киваю назад, садись мол, что смотришь. Протягиваю ей этот дурацкий розовый шлем. Будто тень пробегает по ее лицу, но легко взбирается, надевает шлем и обнимает меня за талию. Ехать нам недалеко, я подробно рассмотрел карту перед этим и вскоре останавливаюсь перед высоткой, глушу мотор. Василина слезает и тоже снимает шлем, вглядываясь в меня тревожно. От улыбки нет и следа. Беру свою сумку, вешаю на плечо и хватаю ее за руку. Тащу к подъезду. Она идет, почти бежит за мной следом, не задавая вопросов, не спрашивая. Открываю дверь, затаскивая ее в подъезд, и останавливаюсь у лифта, двери открываются и заталкиваю ее туда, прижимаясь всем телом к ней.

Глава 23. Василина

Лечу к нему, улыбаясь, дождалась! Эти четыре часа были пыткой. Я металась как зверь в клетке, то подходя к окну, то снова и снова смотря на телефон. А точнее, на часы. Так медленно шло время. Два раза сходила в душ. Высушила волосы, достала новый комплект красивого белья, розовый с милыми бантиками. Слегка брызнула любимыми духами, подумав о том, а нравится ли Никите их запах? Я даже не знаю, что ему нравится. Когда он написал, что будет раньше, сердце чуть не разорвалось в груди от волнения. Чувствовала, как бьется, стукается о ребра.

Выскочила к нему, хотела обнять, поцеловать, но тот, как сидел на своем мотоцикле в шлеме, только голову повернул в мою сторону. Стало обидно. Но все равно села сзади, прижалась, обнимая руками и вдыхая запах кожи. Летел вперед, плавно заходя в повороты, пока не остановились около какого-то дома. Слезла с мотоцикла, чувствуя, как подрагивают ноги. Никита взял сумку, повесил на плечо и потащил меня к подъезду. Я почти бежала за ним, не понимая, куда мы так торопимся. В лифте прижал меня к стене кабины и впился губами, почти кусая мои. Я застонала, чувствуя, как прижимается ко мне и какой он твердый. Двери открылись на каком-то этаже, и Никита, осмотревшись, поволок меня к одной из железных дверей. Быстро вставил ключ, открывая дверь, и втолкнул меня в темную прихожую. Закрыл дверь и, сдирая с себя куртку, снова прижал меня к стене, поднимая мои руки над головой и удерживая вверху. Другая рука задирала мое платье и проникла в трусики, касаясь пальцами между ног. С его губ слетел стон, когда он засунул в меня палец и понял, как там влажно и горячо, как я хочу его.

Я ерзала под его руками, тихо поскуливая, чувствуя, что если сейчас не войдет в меня, то я просто сгорю, воспламенюсь от желания. Никита оторвал меня от стены и, закинув мои ноги на свои бедра, понес куда-то вглубь квартиры, натыкаясь на мебель, не прерывая поцелуй. В спальне мы упали на кровать, бешено извиваясь и избавляясь от одежды. Я не помню, кто кого раздевал, это уже было неважно. Вещи слетали с нас, летая по комнате, а мы целовались, почти кусая друг друга, и касались руками.

Только когда мы соединились, соприкоснувшись обнаженными телами, из нас вырвался какой-то голодный стон, который перерос в мой крик и рев Никиты, когда он вошел в меня, быстро надев презерватив. Я металась на кровати, комкая и сжимая покрывало в руках, не понимая, где я и что делаю, а Никита входил в меня как-то рвано, жадно, вцепившись в мои губы своими губами. Меня почти сразу накрыло оргазмом, и я выгнулась дугой, отрываясь от его губ и издавая непонятные звуки, чувствуя, как он кончает в меня, горячо изливаясь и делая последние толчки.

Тяжело дыша, Никита повалился рядом, целуя мое голое плечо, и закрыл глаза. Я лежала, ощущая, как возвращаюсь на землю, откуда я только что улетела. Между ног бешено пульсировало, вызывая новую волну желания, и я застонала, сжимая их и поворачиваясь к парню, всматриваясь в его глаза. Он смотрел на меня, лениво водя рукой по моей обнаженной груди и намеренно задевая торчащий сосок, отчего меня дергало и обжигало новыми искрами. Его рука выводила на моей коже пылающие дорожки, которые повторялись языком, сжимала, гладила, трогала. Пальцы снова скользнули внутрь меня, играли там внутри, задевая большим пальцем чувствительный клитор.