Не говори, что любишь – 1

— Никита? — раздается из глубины зала, и я вся холодею оттого, что мне сейчас придется встретиться с его мамой, а вдруг я ей не понравлюсь?

Из комнаты выходит маленькая худенькая женщина, красивая, но видно, что больна или слаба. Короткая стрижка, пшеничного цвета волосы. Улыбается, внимательно разглядывая меня. Я под ее взглядом вся будто сжимаюсь, щеки полыхают, а Никита смеется, целует мать в щеку и тянет меня к ней.

— Ма, это Василина, мы с ней… Встречаемся короче. А это мама Зоя, — Никита ерошит свои волосы, и я с удивлением замечаю его смущение, первый раз за все знакомство с ним.

— Приятно познакомиться, — улыбается его мама, и мне внезапно становится легко, страх проходит. Я улыбаюсь ей, бормочу в ответ, что мне тоже приятно, а Никита уже тянет меня в свою комнату. — Какое красивое и необычное имя, — говорит мама Никиты.

— Мы ненадолго, — бросает ей на ходу сын и утягивает меня, крепко держа за руку. — Погуляем, и я буду поздно.

— Погуляете? — удивляется мать, останавливаясь взглядом на моей татуировке во всю руку. — Чай будете? — спрашивает она меня, вставая на пороге комнаты и прислоняясь к косяку.

— Буд… — начинаю я, но Никита меня перебивает.

— Некогда, ма, — хватает свою сумку, запихивая туда, аккуратно сложенные на кровати вещи и сдергивает с себя футболку. Я окидываю взглядом его фигуру, снова восхищаясь тонкой талией и широкими плечами. Вспоминаю о матери Никиты и заливаюсь краской, пытаясь отвести взгляд от его тела.

Рассматриваю комнату — грамоты и медали на стене, диван, стол с закрытым ноутбуком, стопка книг. В комнате чисто и царит какой-то спартанский порядок, вещи на своих местах, ничего лишнего. Удивляюсь, вспоминая свою комнату, пока горничная там не уберется, порядка не бывает. У меня одной только косметики целая полка, я не говорю про всякие украшения, браслеты, заколки для волос. У Никиты образцовый порядок, заслуга мамы или его? Вижу, как он аккуратно свернул футболку, доставая из шкафа новую, и понимаю, что, скорее всего, он сам и убирается. Отчего-то улыбаюсь этому.

Никита натягивает на себя белую футболку без рукавов, и сверху темно-серое худи, подхватывает свою спортивную сумку, кинув сверху боксерские перчатки. Так он боксер, что ли? А ну, да, отец говорил про какой-то чемпионат, соревнования, но мысль о боксе даже не пришла мне в голову. «Потому что ты не головой думала, а другим местом, даже не знаешь, чем увлекается твой парень!» — шепчет внутренний голос, и я с ним соглашаюсь. Я даже не знаю, какую музыку Никита слушает, что любит из еды, как много я о нем не знаю!

Обещаю себе восполнить пробелы, пока Никита снова хватает меня за руку и тянет обратно в прихожую.

— Все, Ма, пока, — подталкивает он меня к двери, пока мы с его мамой мило прощаемся, улыбаясь друг другу.

Глава 32. Никита, я тебя хочу

Злюсь на себя, что потащил Василину с собой, с матерью познакомил. Теперь не уйти от расспросов — что за девочка, откуда, как познакомился. Да и зачем надо было приводить ее в дом? Это уже не просто отношения, это уже черт-те что другое. Скоро расстанемся, а мать будет спрашивать, придется как-то отмазываться. Но внезапно ловлю себя на мысли, что хотел, хотел показать Василину матери, познакомить их. Почему? Вот почему я такой дурень?

После ночи, что мы провели вместе, сам не понимаю, как получилось, что я не хочу отпускать от себя девчонку ни на минуту. Парк какой-то придумала, что там делать? Я бы это время провел с удовольствием в постели с ней, чем любоваться цветами и пальмами. Но понимаю, что если бы мы не ушли из дома на улицу, то я бы не слез с девчонки пока не упал бы или ее не прикончил. Думаю сейчас об этом, пока переодеваюсь и чувствую, как член снова встает, натягивая ширинку. Отворачиваюсь, чтобы не увидела мать, быстро выпускаю футболку и натягиваю худи. Успокаиваюсь, стараясь быстрее свалить из дома, чтобы контакт матери и Василины был минимальным. Познакомились и ладно, забудьте друг о друге. А самому приятно, по глазам матери вижу, что девчонка ей понравилась, у матери глаз как рентген. Привыкла в школе сканировать своих учеников, теперь все видит, все замечает.