Не говори «прощай»!

— Еще! — потребовал он, и она снова покорилась его могуществу, тая в блаженстве.

— Еще! — повторил он как безумный, покрывая ее поцелуями.

Казалось, его силам не будет конца, и их влажные, покрытые испариной тела снова приникли друг к другу со страстью, от которой готовы были воспламениться стены.

Когда наконец любовный голод был утолен, они улеглись, не выпуская друг друга из объятий, наслаждаясь близостью и мечтая, чтобы эти минуты длились вечно.

— До нашей встречи я не знал, что такое счастье, родная, — проговорил Макс, целуя Китти. — Сколько себя помню, я всегда чувствовал себя одиноким и несчастным. Благодаря тебе я познал радость и любовь. Я больше не одинок!

— Это самое лучшее, что мне довелось услышать в жизни.

— Это правда, но…

— Что за «но», любимый? — спросила она, приподнимаясь на локте.

— Ты искала Кэмерона, а нашла Макса. Равноценная ли это замена?

— Более чем! — с нежностью улыбнулась Китти. — О таком подарке судьбы я не смела и мечтать. Вначале ты показался мне холодным, расчетливым и жестоким, но это была только маска, которую ты надел, чтобы скрыть свое прошлое и свою боль. Теперь тебе уже никогда не придется прятать от меня свои чувства. Моя безграничная любовь излечит твои душевные раны, изгладит из твоей памяти страшные годы одиночества. У нас впереди целая жизнь! Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя таким, какой ты есть, и буду любить до последнего вздоха, что бы ни случилось.

— Что бы ни случилось… — как эхо повторил он, и по его лицу пробежала тень — в эту секунду он подумал о том, что их ждет в Индии.

— Давай не будем сейчас думать о будущем, — прошептала она, прижав палец к его губам, — а насладимся этой короткой передышкой. Наша каюта — это наше убежище, где никто не причинит нам вреда. Давай останемся в постели и будем любить друг друга до тех пор, пока не упадем вконец обессиленными, а потом еще немножко…

— Ловлю на слове, — многозначительно заявил он, уже готовый к новым любовным подвигам.

22

Лошади рысью скакали через пыльные раджастанские холмы к северу от горы Абу. Китти и Макс видели ее перед собой все утро, она притягивала к себе их взгляды, как магнит, — рядом находилось место, где им в детстве пришлось пережить тяжелейшее испытание, где Китти потеряла свою первую и единственную любовь и где она боялась потерять ее еще раз, теперь уже навсегда.

Этот страх охватил ее в тот самый миг, когда они сошли с парохода в Бомбее, хотя до того путешествие вокруг Европы и через Суэцкий канал казалось ей медовым месяцем. С приближением к месту назначения страх Китти усиливался и сейчас уже граничил с паникой.

Когда путешественники добрались до подножия горы, на Китти вновь нахлынули воспоминания об ужасной ночи четырнадцать лет назад — кучка перепуганных до смерти детей, кошмарные пасти крокодилов, готовых вцепиться в ее лицо, хныканье малышки Сары: «Хочу домой, хочу домой!»… Показались речка и ложбина, где Нагар дал Китти и Кэмерону первый урок раджпутского военного искусства.

Нагар…

Поежившись, Китти натянула вожжи. Ее лошадь, почуяв воду, протестующе мотнула головой и заржала.

— Что случилось? — обернулся к подруге Макс.

— Давай напоим лошадей, — ответила она, чтобы оттянуть страшившую ее встречу.

Они спешились и пустили животных к воде. Макс проницательно посмотрел в глаза возлюбленной.

— Мы уже почти приехали, не бойся, баджи, — подбодрил ее он.

Китти со вздохом сказала:

— Может быть, это глупо, ведь Нагар тебя спас, и все же меня удивляет твое безграничное доверие к нему. Вот представь: ему и его друзьям действительно удалось с помощью рубина объединить индийцев и прогнать англичан. Что будет потом? Найдется ли тебе, нет, нам место в новой Индии? И будет ли сам Нагар полностью доверять тебе? Не забывай, что ты англичанин.

— Да, я англичанин по рождению, но мое сердце всегда принадлежало и принадлежит Индии. Я готов отдать за нее жизнь!

— Это-то меня и пугает — я не понимаю, почему ты так привязан к стране, где пережил столько горя.

— Давай присядем, баджи. — Макс сел на большой плоский камень, усадил Китти рядом и, взяв ее руку в свою, продолжал: — Видишь ли, Индия страдает от своего рабского, зависимого положения, как когда-то моя мать страдала от тирании мужа. Я видел, что рабство может сделать с человеком. Каково же целому народу жить под пятой колонизаторов? Лишенные свободы выбора, живущие по указке пусть даже самого доброго и благожелательного хозяина, люди меняются — рабство сокрушает их дух, лишает воли и надежды.

— Как это произошло с бедной Викторией… — пробормотала Китти.

— Я был не в силах освободить мать, так, может быть, мне удастся помочь стране, которую я беззаветно люблю? Не исключено, что с уходом англичан народ Индии станет еще беднее, и здесь начнутся междоусобные войны, но индийцы обретут огромное благо — свободу. И когда это произойдет… Индия страна, в которой уживаются люди разных национальностей и религий, здесь хватит места и таким, как мы с тобой.

Она помолчала, обдумывая его слова, потом сказала: