Не имей сто рублей...

Мужики оторопело вертели головами и протирали глаза, а Санька при этом даже самозабвенно ковырялся в ухе. Хорошо, что не в носу!

Да, снова мы видели одну и ту же «картинку». Причем зрелище продолжалось значительно меньшее время. Сережа утверждал, что незадолго до «сеанса» бросил взгляд на часы и что прошел всего-навсего час.

— Интересно получается! В тот раз эта катавасия длилась значительно дольше, — я задумчиво чесала затылок. — Почему бы?

— Похоже, это был более древний эпизод. Вспомни, ты сама говорила, что даже обычные экстрасенсы получают гораздо больше информации о недавних событиях, — ответил Сережа.

— Все верно, но не в таких же масштабах! Мы видели эпизод настолько давний, что я ни слова не поняла из того, что они говорили.

— Так ведь и то, что с нами произошло, ни в какие понятные масштабы не вписывается! — он напомнил мне мои же утверждения.

— Такое ощущение, что эта «дырка» во времени продолжает развиваться по каким-то непонятным законам!

— Ну, нельзя сказать, что эти законы совсем уж непонятны. Похоже, она двигается вглубь. А мы, пройдя сквозь нее, оказались каким-то образом втянуты в этот процесс, вот и смотрим кино из жизни древней Белоруссии.

— А почему об этом ни слова не говорилось в легенде? — по-прежнему у меня вопросов было больше, чем ответов.

— Алена, скажи-ка на милость, если нам удастся благополучно выбраться из этой переделки, станешь ли ты всем встречным и поперечным рассказывать обо всем этом?

Я даже не стала отвечать. Естественно, буду молчать, как рыба об лед, кому охота заработать репутацию человека, у которого «не все дома»?

«Если нам удастся благополучно выбраться из этой переделки…» Да уж! А если нет?

— Сережа, как ты думаешь, что может произойти, если мы не успеем попасть обратно?

— Может быть, нас просто выбросит в наш 97-й? — предположил он не очень уверенно.

— Вряд ли, — возразила я. — Вспомни ту же легенду. Пан как пропал тогда вместе со своими гайдуками, так его больше никогда и не видели. Так что вряд ли их всех выбросило обратно. Да и тетка Антонина, которая давала нам картошку, рассказывала про мужика, который пропал в 92-м, да так никогда и не нашелся.

— Может, тот пан попал на несколько лет или десятилетий, не принципиально, назад, да и жил там спокойно до глубокой старости? Как и тот пропавший мужик. Правда, относительно мужика можно предположить, что остаток дней ему пришлось доживать в психушке. Без денег, без документов, несет какую-то ахинею про 92-год… Да уж. Во всяком случае, не стоит исключать и такую возможность. Только все равно надо постараться выбраться!

— Безусловно! — согласилась я. — Все зависит только от вашего с Санькой состояния.

— Я в порядке! — тут же отозвался ребенок.

— Я тоже почти готов. Так что послезавтра можно будет выдвигаться. Погода хорошая, по дороге и долечусь, — заверил Сережа.

Я с сомнением покачала головой. Уж слишком сильно он еще кашлял, да и был после этой лихорадки еще форменным доходягой, только что от ветра не шатался. А, может быть, и в самом деле свежий воздух пойдет ему на пользу?

Так или иначе, а после обеда я принялась собирать наши походные вещички хотя бы в одну кучу. Так, свитера. Сейчас они вряд ли понадобятся, зато на обратном пути пригодятся. Маечки, шорты, рубашки…

— Сережа, ты не видел мой спортивный костюм? Никак найти не могу!

— Нет, но сейчас поищу, — и он принялся на пару со мной рыться в шкафу. — Что за ерунда! И мой куда-то делся!

Это уже была лишняя сложность. Дело в том, что наши «спортивки» почти идеально подходили для походной жизни. Они были сделаны из яркого нейлона на трикотажной хлопчатобумажной подкладке и поэтому очень хорошо защищали от ветра и сырости. Только всегда нужно было быть очень осторожными возле костра.

А без них я и не знала, что делать. Забирать вещички у самих себя из 92-го года очень не хотелось. Такая пропажа могла нас-прежних насторожить при приезде, наделать кучу лишних неприятностей. Да и лишних вещичек, по нашему тогдашнему весьма скромному материальному положению, особо и не было. Тем более

как прореагируем мы сами на появление «чужих» вещей дома? Нет, обязательно нужно их найти, твердила я себе, в десятый раз перерывая шкаф.

— Алена, взгляни, что я нашел, — позвал Сережа.

Я обернулась. У него в руках была какая-то белая трикотажная тряпка. Точнее, совершенно бесформенная кофта не молнии.

— Что это такое?

— Понятия не имею. Лежало на твоей полке.

Я взяла тряпку и подошла с ней к окну чтобы получше рассмотреть. При ярком свете выяснилось, что она не совсем белая. Что с одной стороны ее покрывает что-то вроде зеленоватой дымки. Не плесень, не оттенок. А именно дымка, зеленоватый туман, который как бы плавал над поверхностью белой ткани. И лишь по шву на трикотажной подкладке я опознала собственную мастерку! Нейлоновый верх растворился! А трико от костюма превратилось в какое-то подобие кальсон. То же самое произошло и с Сережкиной «спортивкой». И с нашими дождевиками!