Не ищи оправданий

— Все в порядке, дочка? — спросил отец, когда она показалась в дверях. Родители и Джонатан расположились за кухонным столом, перед ними стояли чашки с горячим кофе. — Ты не обожглась?

Тори отрицательно покачала головой и бросила на Джонатана вопросительный взгляд. Джонатан встал и подошел к ней.

— Ты уверена? — спросил он. — Кофе был очень горячим, когда ты пролила его на себя, — добавил он.

Ах вот оно что! Хорошее объяснение.

— Все в порядке, — решительно сказала она и, не глядя на Джонатана, прошла мимо него к столу. — Что сказал доктор, мама?

У нее тряслись ноги и горело лицо. Избегая взгляда Джонатана, она чувствовала, что он не спускает с нее глаз. Она постаралась взять себя в руки и сделать вид, что все в порядке.

— Хорошо, — ответила мать. — Жаль только, что я не могу нормально двигаться. — Она горько усмехнулась. — Ничего, дочка, доктор уверил, что к понедельнику, когда ты поедешь, все будет гораздо лучше.

— Ты уезжаешь? — эхом отозвался Джонатан.

Тори бросила на него взгляд и тут же пожалела: при виде его расстроенного лица сердце у нее чуть не выскочило из груди, бешено забившись.

— Но мама же сказала, — ответила она, насмешливо кивнув головой.

Джонатан, прищурившись, смотрел на нее. Тори потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать его взгляд.

Джонатан резко втянул в себя воздух.

— Спасибо за гостеприимство, — коротко проговорил он, — я, пожалуй, пойду. Купил кое-какие продукты, надо положить в холодильник.

Пятнадцать минут назад его это не беспокоило, подумала Тори.

— Ты проводишь меня до машины? — спросил ее Джонатан.

С какой стати она должна его провожать!

— Да, конечно. — Она постаралась не обращать внимания на многозначительное переглядывание родителей. Идя к «ягуару», она чувствовала спиной жар тела Джонатана, следовавшего вплотную за ней.

Возле машины она повернулась и уставилась на третью пуговицу его рубашки, которую так недавно лихорадочно расстегивала.

— Тори, — прервал он молчание, слегка касаясь рукой ее щеки, — послушай… я не собираюсь обижать тебя…

Если бы он только знал, что происходит с ней от одного его присутствия!

— Ты меня не обижаешь. — Она изобразила ослепительную улыбку, по-прежнему не глядя ему в глаза.

— Тогда почему… — Он прервал себя. — Тори, нам надо поговорить.

— Мы разговариваем, — возразила она, изо всех сил желая, чтобы он ушел.

Должно быть, у нее действительно есть актерский талант. Ведь может же она стоять перед ним как ни в чем не бывало, хотя на самом деле ей хочется убежать к себе в комнату и там молча зализывать душевные раны!

— Я имею в виду не необходимую вежливость, а действительно серьезный разговор. — Джонатан слегка повысил голос.

Ей удалось поднять взгляд до уровня его подбородка.

— В другой раз, Джонатан. — Она сделала небрежный жест рукой.

— Ты…

— Ты говорил, что торопишься положить продукты в холодильник.

— Это был обычный предлог, чтобы поговорить с тобой наедине, и ты это прекрасно знаешь.

— Я знаю? — Она удивленно подняла брови. — Ну, раз ты так говоришь…

Он резко вздохнул:

— Ты нарочно перевираешь мои слова.

— А ты видишь бурю в стакане воды, — взорвалась она, глядя ему прямо в глаза. — Ситуация вышла из-под контроля, да? Я права? — Она помолчала. — Это бывает, и нечего раздувать историю.

— Бывает? — повторил он с отвращением. — Бывает, но не со мной! Если бы твои родители не вернулись, ты отдалась бы мне прямо на полу в кухне!

Действительно! При одной мысли об этом у нее по спине прошла теплая волна желания.

— Согласна, получилось неловко, — холодно кивнула она, чтобы спрятать эмоции. — Но ведь вселенской катастрофы не произошло, верно?

Что касается ее, лучше бы она ему отдалась! Тогда грозящую разлуку можно было бы скрасить воспоминаниями.

Это был бы ее первый опыт интимных отношений. Она воспитывалась в семье, где случайные связи не приветствовались, и ей с детства внушали, что физическая близость должна быть результатом глубокой любви. В последние пять лет они с Рупертом тесно общались, но она никогда и не помышляла стать его бабочкой на час — у него и так не было отбоя от женщин.

Джонатан, конечно, этому не поверит, хотя, если бы между ними произошло все до конца, у него не осталось бы сомнений, что она девственница.

Может быть, и хорошо, что между ними не было секса. Иначе они разговаривали бы сейчас по-другому.

— Не думай больше об этом, Джонатан, — небрежно заметила она. — Эмоции вышли из-под контроля, только и всего. Мы были в ярости, — подвела она почти правдивый итог.

— Наверное, ты права, — согласился он, — забудем! — Он открыл дверцу, сел за руль и включил зажигание, тут же включилось радио. — Глупо, — пробормотал он, выключая музыку. — Увидимся. — И он хлопнул дверцей.

Тори подождала, пока он скроется за поворотом, и даже помахала ему вслед.

Оставшись одна, она прижала ледяные ладони к пылающим щекам и разрешила себе поплакать. Кажется, она окончательно разрушила свою личную жизнь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Ты выглядишь озабоченной, дочка. Что-то случилось? — Мать ободряюще улыбнулась. Они сидели в гостиной, мать смотрела по телевизору новости, а Тори думала о своем.