Не ходите, девки, замуж!

– Может, он что-то у меня украл? – мелькнула шальная мысль. Я стукнула себя по карманам: кошелек, мобильник, сигареты – все на месте. Ха-ха, смешная была бы у него добыча. Нет, моя сомнительная женская честь воистину была самым ценным, что я имела при себе, ее-то он и забрал. И скрылся, как призрак. Может, это и был призрак? Прекрасный Адонис, спустившийся с сияющего Олимпа в поезд Москва – Санкт-Петербург от чистой скуки.

Хотя сейчас у меня не было ни сил, ни желания думать об этом, по большому счету, я была даже рада, что вот так все закончилось. И гораздо важнее было за пару секунд придумать, где и с кем, а главное, почему я провела эту ночь. Как прекрасная N из песни Науменко. Так ли это важно? Может, я провела ночь… м-м-м, к примеру, в тамбуре. Почему? Не люблю запах колбасы.

– Доброе утро, – как ни в чем не бывало улыбнулась я (хоть это и было непросто) и зашла в купе.

– Доброе, – пробормотали хором мои колбасные соседи. Оба мужичка уже сменили треники на свой парадный серо-джинсовый прикид. Даже синие пластиковые тапки уже были упакованы, а в глазах у обоих читалось откровенное любопытство. В этот момент я только еще больше обрадовалась, что провела ночь в другом месте.

– Мы уже собирались вызывать проводника, – с осуждением заметила пожилая дама, застегнутая на все пуговицы. Она прямо излучала негодование и порицание. В ее планы наверняка входило отдать меня на товарищеский суд. Осуждение и проклятие не ее, не дамино дело, так что я только пожала плечами и попросила ее привстать. Мне надо было забрать чемодан.

– Странно, что вы вообще о нем вспомнили, – фыркнула дама напоследок, тяжело дыша, но я осталась глуха к ее поддевкам. Что мне эта старая грымза, у которой, возможно, за всю жизнь не было такого вот странного, феерического, дикого, животного секса. Забавно, что вместо мук совести, вполне уместных в таких обстоятельствах, я чувствовала только прилив необъяснимой иррациональной гордости. Оказывается, я женщина! А я и не знала, прожив больше тридцати лет, что я могу быть такой сумасшедшей в постели. Ладно, не в постели, а на узкой купейной лавке. Все равно.

– Странно, что вам это так странно, – не без вызова ответила я, схватила чемодан и направилась к выходу.

Из тамбура потянуло сигаретным дымом, и он моментально напомнил мне, как долго я не курила. Алексей запретил мне выходить из купе, так что теперь я была подобна путнику, жаждущему глотнуть хоть каплю воды после изнурительной дороги сквозь пески пустыни. Двери уже открыли, так что я в нетерпении отстояла небольшую очередь, выпрыгнула на перрон и моментально умелым движением ковбоя извлекла из кобуры… то есть из кармана пачку сигарет. Вот и она – моя точка Б, в которой я смело могу вытряхнуть все воспоминания и выкинуть их вместе с выкуренной сигаретой под поезд. Я затянулась и в блаженстве тихонько простонала. Вот оно, счастье. Говорят же, что после секса лучше всего выкурить сигаретку. А после десяти часов секса, ага?

Я стояла, курила, вертела в руках зажигалку и рассматривала толпу, обтекающую меня со всех сторон. Где, интересно, мой встречающий? По перрону бродило такое количество людей, они шли в разные стороны, выкрикивали чьи-то имена, но не мои. Может, про меня забыли? У меня имелся телефончик для связи, но звонить что-то не хотелось. Да, я одна в незнакомом городе, но, пожалуй, была бы даже рада, если бы меня вообще никто не встретил. Не хотелось сейчас встречаться глазами с кем-то, кто знал Владимира и мою настоящую жизнь.

– Закурить дашь? – спросила меня какая-то хмурая и чумазая девушка неопределенного возраста.

– Что? – не сразу поняла я, но, проследив за ее взглядом, поняла, что стою в задумчивости, продолжая держать сигаретную пачку в руке. – А, конечно. Держи.

– Спасибки, – еще более хмуро кивнула она. – У тя че-то упало, – и указала пальцем куда-то вниз.

– Где? – оглянулась я. Под моими ногами лежала маленькая белая бумажка, выпавшая из пачки сигарет. Я машинально наклонилась и подняла ее. Когда я встала, хмурой девушки уже не было рядом. Я развернула свернутый вчетверо листок, вырванный явно из какой-то записной книжки. Там, поперек разлинованных полос черной ручкой, чьей-то нетвердой рукой была сделана неразборчивая надпись. Прочитав ее, я одновременно испытала приступ странного безотчетного страха и в то же время обрадовалась сама не зная чему. Меня бросило в жар, но я была уверена, что побледнела как снег. Всего пять слов, авторство которых было бесспорно. Это написал Алексей.

…Ты же теперь моя, да?..

Я застыла, держа в руках листок, не имея ни малейшего представления, как это понимать и что мне следует предпринять в связи с этой запиской. Впрочем, времени подумать или хоть как-то собраться с мыслями у меня не оказалось, потому что в этот момент со мной случилось ЧП. Я оказалась захвачена в заложники какой-то очень странной террористкой. Она подлетела ко мне, сцепила руки вокруг меня и закричала: