(Не)любовь (СИ)

Слышу, что рыжая расстраивается, сейчас ещё реветь начнет из-за собаки своей. Обидно за неё становится. Меня никогда отец не отчитывал, хотя воспитывал в относительной строгости и дисциплине, он военным был. Но чтобы вот так по пустякам придираться и орать — никогда. Она ж, блин, девочка. Ребенок ещё. Сейчас сопли мазать начнет по лицу, рыдать будет. И для чего это все? Ради чего? Хер знает.

— Вы бы лучше спросили, как неделя у дочки прошла, и не нужна ли ей помощь. Ну вдруг, — неожиданно для себя изрекаю, и кладу ключи Даши на пуфик. — Я пойду, всего доброго.

Рыжая зовёт меня тихо, но я ухожу. От отца ее вряд ли спасать придется, да и тут уж явно не моё дело, а просто стоять и смотреть на семейные разборки мне тоже не хочется. Зачем? Я чужой человек. Рыжую в целости домой доставил, можно и отдохнуть.

И какой-то день такой бешеный, что я решаю прилечь после душа на пару минут, а сам отрубаюсь на пару, а то и больше, часов. Встаю, пытаюсь понять, какой сейчас год и что вообще происходит. Голова чугунная, пить хочется жутко, жрать — ещё сильнее. А в холодильнике пусто как всегда. Надо пойти купить себе хоть что-то, а то так и до голодной смерти недалеко.

Разминаю спину с хрустом, одеваюсь, и иду в магазин, но прохожу буквально метров триста, как рядом со мной возникает тот самый папа Даши. Интересное кино. И что будет затирать мне сейчас?

— Алексей, добрый день ещё раз, — протягивает мне руку, уже настроенный абсолютно положительно. Кажется, ему надо отдыхать побольше и получать положительные эмоции. Он странный. — Мы нормально не познакомились с вами. Меня зовут Юрий Николаевич.

— Я все ещё Лёша, — жму плечами. Алексей Владимирович звучит как издевательство.

— Так вот, Алексей… — мнется пару секунд, но быстро собирается и продолжает, — как выяснилось буквально несколько часов назад, моей дочери угрожает опасность.

— Я в курсе, — хочу добавить «в отличие от некоторых дольше, чем несколько часов», но тактично молчу. Не моё дело.

— Дарья не рассказывала мне ничего, а сейчас призналась во всем. Я предложил нанять ей охрану, она отказалась, накричала, а я даже если захочу, не смогу быть рядом постоянно, она и сама не оценит этого. Я живу в другом районе, работаю там же, это просто невозможно.

— Я чем помочь могу? — бесит меня уже этот Юрий Николаевич. Чё надо-то? Сказал бы давно, все вокруг да около бегает.

— Дарья сказала, что пару раз вы оказались очень вовремя рядом, и что часто подбрасываете её на машине, и я подумал… Что, если за определенную сумму вы будете оказываться рядом с Дарьей гораздо чаще?

— Извините? — даже хмурюсь, потому что не понимаю, точно ли я услышал предложение этого мужика.

— Допустим, за семьдесят тысяч в месяц вы будете рядом с моей дочерью столько раз, сколько потребуется для ее безопасности.

— Я не телохранитель, — злюсь. Меня выводит из себя его предложение. Хочется встряхнуть его хорошенько, чтобы мозги на место встали.

— Восемьдесят, — говорит спокойно тот, вообще не понимая, по какой причине я отказываюсь.

— Нет, — сквозь зубы. И кулаки сами по себе сжимаются.

— Девяносто!

— Вы не слышите?! Нет! Я не охранник, это раз. Два — в деньгах не нуждаюсь. И не собираюсь бегать за рыжей как собачонка, чтобы отработать ваши деньги. Я помогаю ей по возможности и по собственному желанию, в свободное от работы и от чего-то ещё время. Мне не сложно подбросить ее в центр или крикнуть, чтобы она обернулась на маньяка, но делать это за деньги и быть вам чем-то обязанным не собираюсь. А если с ней случится что-то? Вы будете обвинять меня? Спасибо, Юрий Николаевич, но это максимально тупое предложение. Всего доброго.

— В таком случае не приближайся больше к моей дочери! — летит мне злое в спину, когда отхожу от него на пару метров. Через ещё пять шагов слышу, как хлопает дверь машины, и он уезжает.

А меня колотит от злости. Хочется срочно сделать что-то, желательно что-то ударить, чтобы выплеснуть эмоции. Потому что это пиздец как-то.

Я понимаю, он переживает о своей дочери, ну так блядь забери её себе! Охраняй её дома. Сам сюда переедь. Задрочи полицию, чтобы следили за ней и словили преступника. В крайнем случае найми охрану без её ведома, чтобы по пятам ходили, но незамеченными оставались.

А он решил пойти простым, и самым тупым путем. Заплатить кому-то, чтобы он был рядом с ней двадцать пять на восемь. А если я сам маньяк, бля? Изнасилую её завтра в подворотне, чё он делать будет? Как можно быть таким беспечным, сука, она дочь твоя! Он нихуя меня не знает, зато готов отлистывть по сотке каждый месяц, чтобы я делал вид дохера заботливого соседа и бегал за Дашей точно так, как за ней носится Вольт по квартире.