Не мешай себе жить

Я видел, как взрослые мужчины и женщины плакали, словно малые дети, узнав, что один из их родителей умер, прежде чем они смогли помириться с ним, простить или в должной мере выразить ему свою любовь и благодарность. Одной из них была женщина, давно порвавшая всякие отношения с властной матерью, которая большую часть жизни принижала и нещадно критиковала дочь. Ради собственного психологического здоровья она избегала общения с матерью на протяжении пятнадцати лет. А узнав от родственника о ее смерти, с немалым удивлением обнаружила, что внутри нее растут теплые чувства. Впервые в ее мыслях о матери не было гнева и обиды. Позже ее настигли страшные сожаления. «Выбросить маму из жизни было пирровой победой, — призналась она мне. — Да, это избавило меня от боли, но и исключило всякие шансы на позитивную связь».

Думаю, что я не жалею ни об одном «излишестве» податливой молодости — в своем закостенелом возрасте я сожалею только о случаях и возможностях, которыми так и не воспользовался.

— Генри Джеймс, американский писатель

Один из самых запоминающихся моментов моей жизни пришелся на время учебы в медицинском институте, когда я подрабатывал неполный рабочий день в доме престарелых. На первом этаже, где жили самые больные пациенты, в кресле-каталке днями напролет сидел, сгорбившись, старик, который все время что-то с горечью бормотал себе под нос. Заглянув в карту этого пациента, я с удивлением узнал, что это знаменитый в прошлом судья Верховного суда штата. Когда я спросил старшую медсестру, почему этого человека никто не навещает, она ответила, что он всю жизнь только и делал, что настраивал людей против себя.

А наверху жил мистер Бронштейн, у которого было столько жизненной силы и радости жизни, что я удивлялся, почему этот человек находится в доме для престарелых. Сам он объяснил свое пребывание здесь тем, что на первом этаже лежала его жена. Много лет назад они эмигрировали в Америку и работали бок о бок — он портным, она швеей. Они пережили Великую депрессию и Вторую мировую войну, воспитали троих детей, которыми очень гордились. А потом у жены случился инсульт. Она больше не могла ни говорить, ни контролировать естественные потребности; она даже не узнавала мужа. И все же он каждое утро убирал ее постель, купал ее и заплетал ей волосы. «Люди часто спрашивают, почему я все это делаю, — сказал он мне. — А я говорю им: “А что может быть важнее этого? Она моя вторая половина на всю жизнь, и она сделала бы для меня то же самое”».

Могу поспорить с кем угодно, что мистер Бронштейн умер без сожаления. И я очень сомневаюсь, что упомянутому выше судье повезло так же. Да, он достиг огромных высот в карьере, но если бы его, прикованного к инвалидному креслу, спросили, сделал бы он что-нибудь в своей жизни иначе, вероятно, он ответил бы так же, как, по слухам, ответил на этот вопрос знаменитый американский бейсболист Тай Кобб: «Приобрел бы больше друзей».

Вы, без сомнения, отлично знаете, что для вас по-настоящему важно, но, по-видимому, вытесняете это из своего сознания, чтобы не нарушать существующее положение вещей. Но знайте: если для того, чтобы вас разбудить, потребуется чья-то смерть или страшная болезнь, то, как нередко случается, может оказаться уже слишком поздно.

Полезное знание

Не ждите, пока кто-нибудь умрет, чтобы понять, что для вас важно.

Действия

• Представьте, что вам восемьдесят лет, и оглянитесь на прожитую жизнь.

• Спросите себя, что нужно для того, чтобы вы почувствовали, что прожили достойную и значимую жизнь.

• Если вы продолжите и дальше жить так же, как сейчас, сможете ли вы в восемьдесят сказать, что решили все важные вопросы и завершили все дела?

• Что вы можете начать с сегодняшнего дня делать по-другому, чтобы встретить свое восьмидесятилетие так, как вам хотелось бы?

• Начните это делать.

Глава 6. Помните: гнев только усугубляет проблемы

Гнев — кратковременное безумие.

— Гораций

Ни один человек не способен ясно мыслить, когда у него сжаты кулаки.

— Джордж Нейтан, литературный и театральный критик, редактор