Не мяукайте с неизвестными

Тут из-за двери кладовки раздался сначала шорох, а потом глухое бряканье, как будто там что-то уронили и это что-то не разбилось, а покатилось по полу.

Надежда протиснулась в кладовку, совершенно забыв включить свет, ударилась ногой о гладкое и твердое, чертыхнулась и снова позвала Бейсика. Тот не отозвался, но в глубине кладовки раздался характерный шорох. Незадачливая хозяйка шустрого кота поморщилась, потерла ногу и покосилась на тот твердый предмет, о который ушиблась.

Это был пылесос. Он притаился в углу, победно выставив трубу, как слон задирает хобот перед тем, как броситься в атаку.

В это мгновение дверь кладовки с ревматическим скрипом закрылась, то ли под действием сквозняка, то ли в силу собственного подлого характера. Стало гораздо темнее, только в самой глубине кладовки загорелись два изумрудно-зеленых огня.

– Бейсик, чтоб тебя, – проговорила Надежда и двинулась на эти огни, с опаской обходя выступающие из темноты предметы.

Кот хотя бы не убегал. Он сидел на прежнем месте на полке с чемоданами и с интересом наблюдал, как хозяйка с риском для жизни пробирается к нему, огибая коварно притаившиеся в темноте швабры, щетки и другие нужные в хозяйстве мелочи.

Наконец Надежда добралась до кота, обхватила его и проговорила, с трудом переводя дыхание:

– Бейсик, скотина неблагодарная, что же ты себе позволяешь? Втянул меня в такую историю! Представляешь, что будет, если соседи застанут нас здесь?

Бейсик отчетливо фыркнул и искоса взглянул на хозяйку. В его зеленых разбойничьих глазах она прочитала:

«Будет весело!»

Прижимая к себе кота, Надежда развернулась и осторожно двинулась в обратный путь.

И в этот миг входная дверь квартиры скрипнула, и из прихожей донеслись шаги и голоса.

Так и есть, хозяйка вернулась! Надежда Николаевна почувствовала себя очень неуютно. Придется выходить и каяться.

«Все из-за тебя, паршивец, – она тряхнула кота. – Все мои неприятности из-за тебя!»

Бейсик не зашипел в ответ и не попытался цапнуть, он весь напрягся и дрожал. Надежда прижала его к груди и прислушалась.

Голосов в прихожей было два, мужской и женский.

– Если бы я с самого начала знала, чем это обернется, – проговорила женщина, скорее всего та самая, которую Надежда несколько раз встречала на площадке.

– Можно подумать, что ты ничего не знала, – перебил ее мужской голос. – Нечего теперь изображать невинную овечку! Ты прекрасно понимала, на что идешь.

Надежда замерла перед самой дверью.

Она разрывалась между двумя противоположными намерениями.

Самым правильным, конечно, было выйти, попросить у соседей прощения, объяснить, как все случилось, и побыстрее ретироваться со спасенным котом на руках.

Но какая-то ее часть противилась этому простому и естественному решению. Этой ее части такое решение вовсе не казалось простым и естественным. Наоборот: было совершенно невозможно появиться перед соседями в таком дурацком виде – с котом на руках, в далеко не новых спортивных брюках и домашних тапочках.

Подумав о тапочках, Надежда неожиданно осознала еще одну вещь, которая до сих пор не доходила до нее в пылу охоты за котом. Одна ее нога сейчас была в тепле и уюте, вторую же холодил напольный кафель.

Говоря попросту, одна ее нога оказалась босой.

Надежда опустила глаза и удостоверилась в этом неприятном открытии.

Она где-то потеряла одну тапку.

Это окончательно решило вопрос. Появиться перед соседями в затрапезной футболке, вытянутых на коленях штанах и тапочках – это, конечно, неприятно, но появиться перед ними в одной тапке было решительно невозможно. Ведь учат же нас в дамских журналах, что всегда надо выглядеть прилично, в любом месте и в любое время суток. Днем и ночью, в будни и в праздники. «Ага, – немедленно огрызнулась в ответ себе же самой Надежда, – я же квартиру убираю, в пыли вожусь. Что, мне делать это в вечернем платье?»

Дверь кладовки была закрыта неплотно. Надежда Николаевна закусила губу и осторожно выглянула в щелку.

Она успела разглядеть мужское плечо в черном пальто, плоский затылок, темные волосы. Вот мужчина исчез из ее поля зрения, и его сменила женщина, несомненно, та самая, которую Надежда видела в последнее время перед соседней квартирой. Ее светлый кожаный плащ и пышные волосы цвета топленого молока.

Разговор на повышенных тонах продолжался.

– Я знала, что дело нечисто, – говорила женщина с тем странным напряжением, какое бывает, когда родители ссорятся, но стараются не разбудить спящих детей, то есть пытаются говорить вполголоса, но то и дело срываются на крик. – Я знала, конечно, но не представляла, до чего вы можете дойти!

– Ой, вот только не надо этого, – процедил мужчина. – Только не заводи старую песню! Ты в этом деле по самые уши, и если что-то пойдет не так, ты будешь первой, кто…

– Не надо меня пугать! – выкрикнула женщина. – Я прекрасно знаю, чем мне это грозит, но больше не хочу в этом участвовать! Я пойду сам знаешь к кому и скажу…