Не/много магии

Сейчас у стального тела под седлом был тот же хребет, те же цепи передачи сигнала и — простительная уступка ностальгии по детству — та же грива, уже поредевшая и измочаленная, из бахромы материнского шерстяного платка, которую она пожертвовала на первый сыновний опыт. Когда он сбегал с занятий по динамике и позорно, на грани возможного, сдавал контрольные по разрядам, вместо общей программы до дыр зачитывая конструкторские трактаты, именно мать поддержала его и посоветовала барону отдать сына именно в колледж Кэнтербери, где готовили лучших механистов Англии. Теперь за плечами у Эдгара было звание первого ученика на курсе, десятки грамот и патентов и главная гордость — три абсолютные победы на скачках в классе «аристократы, механикс». Джои считался одним из лучших стальных коней в королевстве, а младший Монтгомери, сидя на нем, вполне тянул на сказочного принца, мечту любой красавицы. Хотя сам себя таковым считать не любил, предпочитая славу отличного механика и выдающегося наездника.

Он подъехал к крыльцу, осторожно высвободил левую ногу из стремени и спрыгнул на землю. Навстречу ему с подобострастной ухмылкой спешил дворецкий, а по боковой тропинке, со стороны подсобки ковылял старик-электромеханик. Вот уж чья улыбка была действительно искренней. Поэтому Эдгар рассеянно кивнул дворецкому на попытки немедленно проводить себя в комнаты и представить барону и дождался, пока старик подойдет ближе.

— Рон, — прохрипел тот, кладя дрожащую руку на блестящий конский бок, — слежу за цепями в имении и за мобилями. А вы, должно быть, Эдгар. Новый зверь у вас, сэр?

— Нет. Тот же самый.

Электромеханик уважительно покачал головой, причмокнул губами, будто конь был живым, и взялся за повод.

— Чем прикажете накормить? Угля насыпать? Торфа?

— Мазуту залейте. Если у вас Нет его, так за мной следом привезут со станции, с личными вещами.

* * *

Вечером после ужина Джулия вновь нашла мертвую птицу. На этот раз огромного черного ворона с широко распахнутым в немом крике клювом. Он лежал на полу галереи, куда семейство с гостем вышло на прогулку, подышать на удивление теплым для сентября воздухом, прогуляться перед отходом ко сну.

В этот раз девушка не стала кричать. Сдавленно ойкнула, рассмотрев, обо что именно она споткнулась, и схватилась за горло. Ей на мгновение показалось, что кошмары, снившиеся ей десять лет подряд, стали явью. Пред глазами поплыл багровый туман, а в уши будто набили вату. Потом в кошмарную марь ворвались крики младших сестер и громкий голос отца:

— Да заберите кто-нибудь эту чертову птицу! Ро-о-он! Дьявол тебя побери!

— А он тут при чем? — мало кто осмеливался вставлять слово в разговор, когда барон Тейт гневался. Одно из двух — либо Эдгар был плохим дипломатом, либо слишком смелым, не по годам.

— Да потому что птицу явно ударило разрядом, — барон поднял ворона за огрызок крыла и ткнул почти в самое лицо гостю. — Значит, пробило купол над домом! А это чья вина — Рона, чья ж еще. Но и ты хорош, выскочка нашелся, а?! Помню, папаша твой так же любил якшаться с простолюдинами и защищать их!

Алекс, первым прибежавший на шум, не сдержал самодовольной, гаденькой улыбки. Уж он-то никогда не позволял себе перечить дядюшке.

Через полчаса Анна пришла к сестре в спальню и молча протянула ей желто-серую почтовую карточку.

— Что это? — Джулия протянула дрожащую руку из-под одеяла. Она все никак не могла успокоиться, несмотря даже на опийные капли.

— Подобрала там же, на балконе. Посмотри на дату.

Серые разводы на карточке оказались не типографской краской, а следами пепла. Джулия перевернула картинку с цветущим кустом жимолости и летним желтым зонтиком и прочла: «Будем на следующей неделе, думаю, успеем к равноденствию». Сентябрь тысяча восемьсот девяносто седьмого.

* * *

— Будем рассуждать логично, — Джулия с ногами забралась на широкую доску садовых качелей и откусила от яблочного пирога. Пожалуй, было не слишком вежливо сбегать так быстро с утреннего чая, но ей просто необходимо было побыть в одиночестве на свежем воздухе. И обдумать происходящее. Это только в детстве для борьбы со страхом хватает визга и слез в три ручья, а в шестнадцать лет нужно уметь справляться с ним рационально. Ра-ци-о. Любимое слово ее любимого учителя динамики Коррингтона.

— Итак, будем думать логично. Если принять во внимание совпадения и случайности, то виноват принц. То есть Эдгар. Тогда мне не стоит прыгать к нему в объятия из окна и уж тем более — уезжать в закат. Или рассвет, — она раскусила попавшее на зуб яблочное зернышко и прикрыла глаза. Посмотрела на кружащиеся в воздухе листья из-под длинных ресниц. — Еще это вполне может быть Алекс.

Тот со вчерашнего дня упражнялся в остротах насчет механистов, «ведь в них просто идут те, кто так и не научился управлять разрядами, верно, Эдгар?»

— Или папа, который до сих пор лелеет мечту выдать меня замуж за графа Кервуда.