Не могу тебя забыть

Кулько вскочила на ноги, запуталась в полах халата и рухнула на пол. Перед глазами оказались ворс мягкого дорогого покрытия и пыль, которую не берет никакая уборка. В нос ударил запах моющего вещества. Аня заплакала от обиды и злости. Она злилась на халат, на Антона, на Олега, на водителя Володю и больше всего на бывшую подругу Инну Соломатину. Ане казалось, что все происходящее с ней – это вина Инны. «Выскочка, чистоплюйка, дура!» – шипела сквозь слезы Аня и колотила рукой по полу. Успокоилась она так же быстро, как и расплакалась. Туже подвязав пояс, она принялась открывать ящики и шкафы, шарить на книжных полках, перебирать бумаги, разложенные на столе. Она точно знала, что ищет, – она искала следы Соломатиной. Она понимала, что для такого человека, как Федотов, прошлое не уходит, особенно если это касалось женщины, которую он любил с шестнадцати лет. Через полчаса аккуратную комнату было не узнать. Окончательно вымотанная и взлохмаченная, Кулько присела на стул. Перед глазами была стопка книг, верхним в этой стопке был альбом для фотографий. Аня протянула руку к нему, раскрыла его и увидела Инну Соломатину. Это были фотографии ее подруги – со снимков смотрела красивая счастливая женщина. Она была любимой – это читалось в ее глазах. «Ну, хорошо! – подумала Кулько. – Но сейчас я в этой квартире. А не она. И я жду Федотова. И ко мне он вернется через несколько дней. А потому я все сделаю, чтобы этих фотографий здесь никогда больше не было!» Она аккуратно закрыла альбом и запихнула его под диван. «Вряд ли в ближайшее время там будут убирать! Я об этом позабочусь!» – пробормотала она.

Пока Аня Кулько обживалась в квартире Федотова, тот летел в Кедровку. Против обыкновения его мысли не были заняты работой. Он знал, проблемы не так сложны, как их расписывали докладывающие обстановку. Олег сталкивался уже с этим – на местах краски всегда сгущались. И иногда причина была в том, что ответственность за решения люди брать не хотели, ждали начальство. Федотов никогда не сердился на это – ему важно было самому увидеть ситуацию. К тому же сейчас он был рад уехать из дома – почему-то не хотелось присутствовать при переезде Ани. Федотов до сих пор так и не понял, почему он вдруг предложил ей жить вместе. Он даже не понимал, как у него получилось – произнести эту фразу. И потом еще повторить ее. Что он чувствовал по отношению к этой женщине? Прежде всего вину. Неясную и похожую на стыд. Его стремление узнать что-то про Инну, иметь возможность поговорить о ней, как-то приблизиться заставило его искать сближения с Аней. Она быстро все поняла и тем застала его врасплох. Спроси кто-нибудь Федотова, жалеет ли он о сделанном, он не смог бы ответить. В какой-то момент ему показалось, что его отпустила эта обида, боль, непонимание и любовь к Инне. На месте Соломатиной сидела женщина, с которой было просто и вполне уютно. Даже как-то азарт ухаживания почувствовал Олег в первые их встречи. Нет, ответа, зачем он предложил переехать к нему, у него не было. Только опять на ум приходила вина. Он обратил внимание на то, как Аня отреагировала на его предложение – она не торопилась, словно взвешивала «за» и «против». А время шло, и Олег уже надеялся, что его предложение будет безответным. Но какая-то порядочность и честность заставили его повторить приглашение. По лицу Ани он понял, что она согласна. Федотов помнил то чувство досады, которое охватило его, но было поздно – он запутался в этих отношениях, он винил себя в своей неосторожности. «Я – идиот. Вместо того чтобы встретиться и поговорить с Инной, я пошел каким-то безумным путем. И сам теперь связан по рукам и ногам, и человека в идиотское положение поставил», – думал он, ожидая очередной пересадки. Он догадывался, что одиночество, неприкаянность и неразрешенный конфликт с Соломатиной толкнули его на эти отношения. «Может, как-то образуется, она же неплохая, – подумал он и с раздражением вспомнил, что сейчас кто-то хозяйничает в его квартире. – Ладно, я приеду, она уже все разложит и расставит, как будто так все и было!» – мелькнуло в голове. Из-за смены часовых поясов Федотов хотел спать. Ему оставалось лететь немного, и там надо было сразу же приступать к работе, а глаза слипались. Чтобы отвлечься, он стал думать о том, как поедет с сыном на море. Но на этот раз никакого удовольствия от привычных мечтаний он не получил. Фоном была Аня Кулько. «Мы же со Степаном можем поехать только вдвоем», – подумал Федотов, но тут же представил, как Аня насупится, отвернется, замолчит. Он уже знал эту ее реакцию. «О господи!» – в который раз вздохнул Федотов.