(Не) мой папа

Не так я себе все это представляла. Ох, не так. В моих грезах как минимум я была прекрасна, как лебедь, под руку с красивым мужчиной, которой любит меня и мою дочь, вся такая недоступная и уверенная в себе. Не вышло.

Как бы мне ни хотелось, но притворяться глухой и слепой смысла нет, поэтому, тяжко вздохнув, здороваюсь:

— Здравствуй, Денис.

Он удивленно переводит взгляд с меня на Маринку и, по-моему, тоже не знает, что сказать.

— Э… это… это твоя?

— Моя.

— Я не знал, что у тебя есть дочь, — он все еще растерян и пока не сложил два плюс два.

— Наверное, потому что тебя это не касается. Можешь с дороги отойти? Нам некогда. Спасибо.

Протискиваюсь мимо него, чуть не волоком вытаскивая за собой Маринку, которая внезапно решила включить режим ленивой картошки и едва переставляет ноги.

— Погоди, — он перехватывает мою руку, не позволяя убежать, — ты же тогда сказала, что просто пришла устраиваться на работу.

— И что? — мне все меньше нравится этот разговор. — Мне не подошли условия, и я не согласилась. В чем проблема?

— Да ни в чем, — примирительно произносит он, — просто удивился…

— Папа! — из группы выскакивает его сын.

И я очень благодарна ему за то, что он так вовремя. Денис отвлекается на него, а я, воспользовавшись заминкой, уношу ноги.

Ни жива ни мертва выскакиваю из детского сада:

— Мама, — канючит Маришка, не понимая, почему я ее чуть ли не волоком тащу за собой, — у меня ножки болят.

— Иди ко мне, — подхватываю ее на руки.

— Гулять хочу.

— Потом. Сейчас идем домой. — Она обиженно замолкает, а я чувствую себя конченой истеричкой и психопаткой: — Прости, милая, мама просто очень… хочет в туалет.

— Сикать? — тут же интересуется дотошная девочка.

— Ага, — соглашаюсь с нервной улыбкой, — очень-очень хочет.

Немудрено после такого стресса.

— Терпи! — сурово кивает она, — ты же большая.

— Терплю. Но надо поторопиться.

— Тогда побежали.

Я действительно бегу к остановке. Пешком сегодня точно не пойдём — у меня ноги дрожат и подгибаются. Не слишком ли много впечатлений на один день? Дед Мороз, хватит с меня подарочков! Дай продохнуть!

Автобуса все нет, и я каждую секунду оглядываюсь, ожидая появления Дениса. Прибежит сразу, как только до него дойдет. А до него обязательно дойдет.

Наконец, подъезжает нужный автобус, и мы с дочерью заходим внутрь. Она переживает за меня, с детской нежностью гладит по руке, приговаривая:

— Терпишь?

— Терплю.

Было бы смешно, если бы не было так грустно и страшно.

Лана была права. Надо было самой завести с ним разговор, на своих условиях, а теперь вот так вот.

Когда мы подходим к дому, я уже еле иду. У меня ноги ватные, руки ватные, и вообще все ватное. Я как амеба. И только детская теплая ладошка не дает растечься окончательно.

Справлюсь. Всегда как-то справлялась и тут справлюсь. Я сильная, выносливая, мне не привыкать к трудностям…

— Женя!

А-а-а, вашу мать! Как он здесь отказался?!

Я мечтаю провалиться сквозь землю, а Маришка, наоборот, замирает в немом восхищении, когда к нам подходит мрачный Орлов.

— Что ты здесь делаешь? — пытаюсь не дребезжать голосом, но выходит так себе.

— Поговорить надо.

— Мне некогда. Мы очень торопимся.

— Подождешь, — отрезает он, и у меня все внутри обрывается.

Точно понял. Вон как смотрит, аж глаза полыхают.

— Нет.

— Женя!

Между нами падает тишина. Такая густая, что хоть ножом режь. И тут вдруг раздается тоненький голосок Марины:

— Мама хочет сикать.

Спасибо, девочка моя заботливая, умеешь ты разрядить обстановку.

Ден хмурится, переводит на нее взгляд. Смотрит долго, пристально.

Я прекрасно понимаю, что он там пытается найти. Знакомые черты. И их там хоть отбавляй. Маришка с его сыном очень похожи, просто как под копирку делали — гены у папаши непробиваемые, все перекрывают.

— Жень, кто ее отец?

Вот он тот вопрос, которого я так боялась. От Орловского взгляда хочется провалиться сквозь землю, потому что там столько всего намешано — ужас! И растерянность, и подозрительность, и просыпающаяся ярость. А еще надежда. Да, именно она. Едва уловимая, но все-таки есть.

— Не сейчас!

Делаю попытку уйти, но он останавливает, схватив меня за руку. Его ладонь кажется обжигающе горячей, и с нее на меня будто перепрыгивают огненные искры.

Ни черта у меня еще не отболело.

— Жень!

— Я сказала — не сейчас! И не при ней! — Мои слова все равно что признание. Денис шумно выдыхает. Смотрит на меня огромными глазищами и не знает, что сказать. — Тебе пора, Денис. У тебя в машине сын. Уверена, что он хочет домой. К маме, — киваю на его автомобиль, — а нам действительно пора.

— Давай свой номер телефона, — он достает мобильный.

— Зачем?

— Блин, Жень, догадайся зачем! Я тебе позвоню.

— Когда? — спрашиваю настороженно.

— Сегодня! Или думаешь, что я такой разговор отложу? Лет на пять? Как это сделала ты?

Первый выпад. И я хотела бы на него ответить, высказать все, что думаю, но пока не могу. Рядом Маришка, ей и без того не по себе. Она, как совёнок, крутит головой, смотрит то на него, то на меня и, судя по надутым губам, намеревается зареветь.

— Записывай, — диктую цифры, — звони до девяти. Потом не отвечу.