(Не) мой папа

Неуместное желание, которое приводит меня в смятение. Я обычно не замечаю других родителей, просто прохожу мимо, вечно опаздывая, а здесь словно крючком зацепило и не отпускает. Иду следом за мужчиной, невольно принюхиваясь. Он пахнет чем-то дорогим и вкусным. Этот запах вызывает странную тревогу и ломоту в груди, а еще тоску по чему-то важному, но давно утраченному.

Я только дивлюсь на свою реакцию и мысленно называю себя дурочкой. Подумаешь, мужчина. Это чей-то муж, отец, и наверняка есть кому стряхивать снег с его макушки. Почему-то становится немного обидно, и даже ощущение от теплой ладони Константина Олеговича гаснет.

Мы поднимаемся на второй этаж. Чей-то папа первый, я следом. Выворачиваем в коридор и идем в одном направлении, а спустя десяток шагов выясняется, что и к одной группе.

Он слышит мои шаги за спиной, отрывает дверь и галантно произносит, указывая рукой на вход:

— Прошу…

Его голос обрывается на середине фразы, а я вообще забываю о том, что надо дышать.

Это Денис! И он идет туда, где моя девочка!

От страха у меня подгибаются ноги и гремит в ушах.

— Привет, Жень, — хрипло произносит он, — ты сюда?

Я мотаю головой, потом выдавливаю из себя жалкий ответ:

— Нет.

Смотрю на него и не могу отвести взгляд.

Вроде все тот же, а на самом деле совсем другой. Он стал взрослее, серьезнее и привлекательнее. Тот тип мужчин, которые хорошеют с возрастом, превращаясь из шалопаев в харизматичных гадов с ироничной усмешкой.

Только сейчас не до усмешек. Он смотрит на меня так, словно встретил привидение.

— Ты за ребенком?

— Нет… я к заведующей. Про работу хочу узнать, — выдаю первое, что приходит в голову и краснею до кончиков волос. — Извини, мне некогда.

И, не позволив ему больше проронить ни слова, пролетаю мимо с такой скоростью, будто за мной гонятся демоны из преисподней.

Что он здесь делает? Что, мать вашу, он забыл в этом детском саду?! В нашей группе?!

Тут же вспоминаются слова Маришки:

Новый мальчик… у него такой красивый папа…

Едва завернув за угол, я хватаюсь одной рукой за стену, прижимая вторую к груди. Меня трясет, за ребрами беснуется сердце. Хочется сбежать, но я не могу. Моя дочка там, в опасной близости от своего биологического отца, и я боюсь, что он обо всем догадается, едва заглянет ей в глаза.

Я прячусь, как последняя идиотка, высовываясь на каждый скрип двери. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Орлов появляется за руку с сыном. О чем-то разговаривая, они неспешно удаляются, а я жадно смотрю вслед. Потом бегу к окну, чтобы увидеть, как Денис сажает пацана в машину, бросает долгий взгляд на сад и уезжает. Только тогда, мотаясь, словно пьяная, и ничего не понимая, иду за дочерью.

И снова забираю ее самой последней, нарушив все свои обещания.

Глава 2

Денис

Сталкиваться с прошлым иногда бывает очень больно. Вроде успокоился, смирился, отпустил, а тут раз — и встреча. И ты стоишь, как дурак, смотришь на нее, а в голове пульсирует «Женя, Женя, Женечка».

Хочется спросить, как дела, узнать, почему такая бледная и худая, но язык примерзает к небу, когда наталкиваюсь на ее взгляд.

Не простила… Все правильно, девочка. Все так. Я бы тоже не простил, если бы меня как котенка выкинули, сломав все надежды. Я тогда жестко с ней поступил, но по-другому не мог. И объяснить не мог, а сейчас уже не уверен, что ей нужны мои объяснения. Наше время прошло.

Сказать по правде, у меня где-то глубоко внутри болезненно сжалось, когда встретил ее в детском саду. Испугался одной мысли о том, что у нее есть муж, ребенок, семья. Чертов эгоист. У самого-то и сын есть, и жена.

Хотя какая это жена? Больная мозоль, от которой никак не получается избавиться.

Женечка сбегает от меня, почти ничего не сказав, и я бы побежал следом, но должен забрать Серегу. Танька опять на все забила. Позвонила полчаса назад и сказала, что у нее запись на маникюр, и она не может забрать сына из сада. Не может, блин, забрать ребенка, потому что ногти пошла пилить! Это же так важно, мать твою! Без накрашенных когтей никуда!

Впрочем, я уже не удивляюсь ничему. Просто молча перевел сына в сад поближе к моей работе, чтобы вот в таких ситуация можно было быстро отреагировать. А ситуации случались часто. По три раза в неделю.

Ребенок, которым тогда давили на меня и вынуждали прогибаться под идиотские условия, на деле оказался нужен только мне. Танька, которая поначалу разыгрывала целые спектакли с заламыванием рук и крокодиловыми слезами, на него откровенно забила и предпочитала при каждом удобном случае скидывать на няньку. Я не возражал, потому что нянька им хотя бы занималась, а вот у родной матери было только два режима: орать и игнорировать.

В черту ее. Бесит.

В группе тихо. Я заглядываю внутрь и вижу только двух детей: Сережку и девочку с белым хвостиком на макушке. Они вместе собирают пазл и смеются.

— Вечер добрый! — здороваюсь с воспитательницей и раскрываю объятия сыну, который тут же вскакивает и сломя голову бежит ко мне. — Как он сегодня?

— Все хорошо. Поел, поспал, погулял.

— И даже не хулиганил?